В связи с непониманием славянского текста не только Писаний, но и многих молитв в церкви можно наблюдать одно утешительное явление: непонятный текст часто как бы делается понятным через его церковный напев. Церковная музыка есть составная часть Священного Предания, она благодатна, и ее мелодии настолько слились за долгие годы своей жизни с обычными для каждого верующего христианскими чувствами, что сделались смысловыми переводчиками незнакомого текста. Ключом церковной музыки открываются двери нашего восприятия.

Обратное этому мы имеем при оперетно-концертном исполнении, когда текст и знакомой молитвы становится как бы непонятным от музыкального сумбура чувств, не соответствующих чувствам христианским и христианскому пониманию данных слов.

Помню, как однажды на первой неделе Великого поста одна женщина сказала мне во время молитвы всенощной: «Куда же вы уходите? Сейчас будут петь концертное “Покаяние”».

«Концертное “Покаяние”» звучит немногим менее кощунственно, чем, скажем, «балетное покаяние».

Фудель С.И. У стен Церкви // Свет Православия. Христианский собеседник. Изд. Макариево-Решемской обители, 1997. Вып. 32–34. С. 6, 18.

Прекрасна душа, прекрасна жизнь, прекрасны поступки... Но когда мы так говорим, братья и сестры во Христе, то мы не делаем эстетической оценки душе, жизни или поступкам. Прекрасное - это не эстетическая категория. Красота - это категория метафизическая, духовная. Это высшее состояние бытия, это высшее достижение существования, а вовсе не одна какая-то его сторона, одна из сторон. Так думала покойная Мария Вениаминовна в полном согласии с учением Православной Церкви. Красота явлена была именно как таковая, как высшая метафизическая реальность - на горе Фаворской, в час Преображения Господа нашего Иисуса Христа. Вот - явление Красоты, славы Божией, которая осияла весь мир тогда, хотя и пребывает она в этом мире, оставаясь в нем до скончания века сокровенной. Когда-то Достоевский говорил, что красота спасет мир... Мария Вениаминовна часто повторяла эти слова. Она знала, всем своим существом верила и знала, что это так, что это правда, потому что красота - это сила Божия, это сила славы Божией, это слава силы Божией. преображающая мир.

В центре нашего православного христианского мировоззрения стоит эта вера в преображение мира благодатной энергией Славы Божией, действующей здесь, пребывающей в этом мире сокровенно, отыскиваемой нами, каждым ищущим человеком, действенно раскрывающим ее тогда, когда он ее находит, когда он ее воспринимает.

Красота - об этом так часто говорила покойная Мария Вениаминовна - красота ноуменальна, - говорила она, - а не феноменальна. Красота - это высшая реальность, которую ищет человек, красота есть добро, есть путь жизни и средство, при помощи которого человек следует жизненным путем, идет к красоте. А красота - она по ту сторону добра. Вот там и оттуда идут стихии этой красоты, мир преображающий. Эту сторону нашего умения Православной Церкви Мария Вениаминовна всем своим существом чувствовала, понимала правду и силу этого учения, так была ему верна во всем.

Красота - активна. Красота - не статична, красота - динамична, красота - это всегда движение и сила нечто совершающая; и восприятие красоты - это всегда прорыв в другой мир, к другой, высшей реальности, это всегда стремление и прорыв к Божественному миру, в мир Божественной реальности, благодатной. И вся жизнь, а не только мысли о красоте, вся жизнь покойной Марии Вениаминовны, посвященная красоте, и была таким стремлением к высшим, действенным ценностям красоты и прорывам в другой мир. Именно так она понимала искусство, братья и сестры, как совершающее этот прорыв в другую, высшую реальность.

Почему искусство призвано к преображению жизни? Почему искусство, и в особенности музыка, - говорила она, - это есть упреждение преображения мира? Это есть видение уже преображенного мира благодатью Божией, Славой Божией, Славой, явленной Господом Иисусом Христом на Фаворской горе, когда так хорошо стало тем трем, которые видели эту Славу, когда так прекрасно было все вокруг и почему-то вдруг погасло, ушло, исчезло, явив в своем явном совершенстве образ будущего мира, уже преображенного. Того мира, к которому мы идем, которого мы ищем, того мира, который частично может быть осуществленным и осуществляется. Такой жизнью, такой верой жила, такой верила покойная Мария Вениаминовна.

Есть еще одна особенность в особом внутреннем, духовном мире и мировоззрении покойной Марии Вениаминовны. И я бы хотел сейчас сказать об этом несколько слов.

Во-первых, она очень сильно различала красоту и красивость. Красота - вечна, а красивость принадлежит этому миру и - преходяща. И очень часто красивость обманывает, а красота - никогда.

Дальше. Красота, - говорила Мария Вениаминовна, - и это [сказано] опять в таком необычайном внутреннем глубоком соответствии и согласии с учением Церкви, - красота реализуется в форме. Но вот что странно, вот что парадоксально: форма, реализующая красоту, как-то вдруг эту красоту убивает, может ее убить. В форме, если она как-то приобретает некое самодовлеющее значение, в форме угасает тот огонь, который бывает...* в форме исчезает, затвердевает та жизнь, та энергия, энергия Божественная, в которой осуществляется человеком...* видящим эту красоту так и затем в такой-то форме ее реализующим. Нужно бояться, говорила она... отношения между красотой и...* формы, так как форма только временна, а красота - вечна.

Есть красота человеческого лица, братья и сестры, каждого человеческого лица, имеющего форму. Прекрасно человеческое лицо, и оно тем прекраснее, чем больше в этой форме любви, чем больше за этой формой - образ любви, стремление человека в выражении лица... [показать себя причастным] к Вечности, к вечным ценностям, к красоте, которая принадлежит Вечности и есть Вечность, к Божественной красоте, в которой - Бог.

Потому что, кто же из нас не видел на этом лице, и не видит и сейчас, этого постоянного стремления к горе, наверх, к вечным ценностям, к той красоте, которой имя - Бог. Бог, которому она была так верна во всей своей жизни, во всем делании своем, во всем своем служении искусству и людям на всех путях своей жизни. В ней жила высшая память о Боге. Она никогда не забывала и не отрывалась от этого понимания, от этого сознания и от этого стремления, наполнявшего всю ее, полюбившую Бога, [наполнявшего] душу. Всю! Никогда она не забывала этого стремления к Нему. И вот сейчас она входит со своей Вечной Памятью о Боге в Вечную Память Самого Бога.

Да примет же Господь и упокоит в Своих селениях душу прекрасного человека, от нас ушедшего.

Прекрасна душа, прекрасны и поступки, и жизнь. Прекрасен путь жизни. Аминь.

О. Всеволод Шпиллер – жизнь в сохранившихся письмах

Ист.: http://enisey.wallst.ru/sp.htm

8 января в Красноярске, в Покровском кафедральном соборе сотрудниками православного издательства “Енисейский благовест” была отслужена панихида в память известного московского проповедника и богослова протоиерея Всеволода Шпиллера (1902 – 1984).

Силами этого сибирского издательства, которое трудится на общественных началах, к 100-летию со дня рождения отца Всеволода готовится к изданию двухтомник его трудов. Все материалы для него собраны и подготовлены сыном отца Всеволода – Иваном Всеволодовичем Шпиллером. Известный в Красноярске человек, дирижер, художественный руководитель Красноярского академического симфонического оркестра, он проделал огромную работу по увековечению наследия своего отца.

В первый том войдут воспоминания сына и сохранившиеся письма отца Всеволода, за которыми встает незаурядная личность удивительного человека, священника, просветителя и богослова. Второй том составляют проповеди отца Всеволода, расшифрованные сыном с магнитофонных записей – это живое свидетельство того, как слово Христово сияло и освящало всё вокруг даже в эпоху торжествующего атеизма и гонений на Православную Церковь, рождая новых сеятелей слова Божьего, готовя Русь ко второму крещению.

Книга будет печататься в красноярском издательском комбинате “Офсет”. О выходе её в свет будет сообщено дополнительно.

Отрывки из будущей книги

Из духовной переписки 70-80-х годов

Опубликовано в журнале «Новое и старое» N 6

10 лет тому назад я закончил небольшую книжечку воспоминаний о моём отце. Она тут же вышла в свет в одном московском православном издательстве, и даже раза три переиздавалась. Попала она, между прочим, и в Красноярск.

Да простит мне читатель - не могу удержаться и не сказать: мало что в жизни могло мне доставить радость, сравнимую со словами подходивших ко мне на улице и в Москве, и в Красноярске зачастую совершенно мне не знакомых людей:

- Мы читали ваши “Воспоминания”… Спасибо вам!

Никакой шумный успех после концерта ни в Красноярске, ни в наших и других столицах, ни близко, ни далеко за рубежом меня так не волновал, как эти слова - до самой глубины души… Я благодарно кланялся и старался быстрее удалиться… чтобы скрыть слезу.

Журнал “Новое и старое” продолжает в этом номере публикацию подготовленного мной к грядущему 100-летию моего отца эпистолярного тома под названием: “о. Всеволод Шпиллер - жизнь в сохранившихся письмах”. Я уверен в том, что эти страницы из будущей книги заинтересуют очень многих, самых разных людей с живым чувством сопричастности к судьбам русской культуры.

Иван ШПИЛЛЕР,

народный артист России,

художественный руководитель

Красноярского академического симфонического оркестра

Красноярск

Декабрь 2000 г.

Из книги Ивана Шпиллера

“Воспоминания об о. Всеволоде Шпиллере”

“...Через Агриппину Николаевну (Истнюк - прихожанку храма Николы в Кузнецах, где служил о. Всеволод. - Ред.) установилась переписка с о. Павлом, иеромонахом бывшего Данилова монастыря. Тогда в 60-х думать о передаче Церкви отобранного у нее в 1926 году… святого места и мечтать было невозможно. Не могу, к сожалению, назвать точной даты начала этой переписки, так как не все письма сохранились. По-видимому, это - конец 60-х годов. Отношение папы к о. Павлу определилось сразу, без колебаний и безоговорочно: батюшке Павлу открыта воля Божья. Получая от него ответ на любой заданный вопрос, сплошь и рядом становишься перед выбором, притом - свободным: поступать по собственному хотенью ли, разуменью ли, или в иных случаях, совсем наоборот. И вот это “наоборот” - воля Божья, которую тебе и сообщает старец, а ты волен ее принять или не принять.

…Приведу одну из отправленных о. Павлом срочных телеграмм нам домой, в Москву: “Клиника Алексеева прекрасная. Операции - нет. Всегда вами. Благодарю за заботы. Горячо обнимаю. Павел”. … От операции папа отказался. Он сознательно и свободно сделал свой выбор. Знаменитый врач оказался прав: вскорости (18.03.1980) папа проснулся почти слепым. И как бы мучительно это для него ни было, он смиренно принял свою почти слепоту, не сомневаясь, не колеблясь, безоговорочно и до конца веря о. Павлу. Веря в то, что наперекор всяческому человеческому разумению, всяким логическим доводам, это - воля Божья.

Другую же срочную телеграмму лет за пять до того получил я. Ранним осенним утром 1975 года я направлялся в 67-ую Московскую больницу, где в то утро папу должны были оперировать. Операция предстояла сложная, результат мог быть любым. Я волновался еще и потому, что у меня были подозрения, связанные с персоналом этого отделения… Утром, выходя из лифта, встречаю почтальона. “Вам срочная телеграмма”. Вот ее текст: “Персонал, больница - хорошие. Целую всех. Ваш Павел”.

Агриппина Николаевна рассказала потом, как её о. Павел напоил чаем с дороги (в тот самый день. - Ред.) и между прочим спросил: “А почему это Иван Всеволодович все время стоит у косяка двери в операционную? …Ах, да, ты этого не можешь видеть!” Я действительно простоял у косяка в операционную все то время… за много сотен верст от о. Павла!..

Могу со всей определенностью и уверенностью сказать, что о. Павел, с которым папа никогда не виделся, стал для моего отца, для всей нашей семьи… тем, кем четверть века до отъезда из Болгарии в Россию был для нас владыка Серафим (Соболев. - Ред.) И не только для нас, но и для очень многих людей, отдавших себя духовному руководству моего отца.

Вот краткие сведения о жизни о. Павла, со слов Агриппины Николаевны.

Пазарджик,

Глубокоуважаемый Николай Александрович! Не знаю, следует ли и могу ли сесть за это письмо: ни Вы меня не знаете совсем, и я не знаю Вас почти совсем. Всё-таки на книжной полке стоят, кажется, все Ваши книги. Однажды в прошлом году написал Вам в связи с каким-то маленьким делом и не удержался, чтобы не сказать какую-то глупость, которой до сих пор стыжусь, хотя и позабыл, в чём она была. Вот и все наши отношения. Вас и Вашу жену знала моя жена и так много тёплого и хорошего сохранила о Вас до сих пор, столько унесла от встречи с Вами в мою жизнь. Но ведь это она, не я.

А я - во вражеском Вам стане священник очень консервативного духа, богословствующий, хотя и не публично, а для себя, в шорах такого неинтересного, провинциального школьного направления. И в Ваших писаниях, хотя и есть в них (и даже в той последней статье о Фёдорове) что-то страшно близкое и своё, столько в них чужого и далёкого, из другого стана мысли, из другого стана опыта. И вот всё-таки сажусь за это письмо, потому что захлёбываюсь горечью и тоской и каким-то страшным внутренним негодованием против всего, что этот, мой стан, делает с Вами, да не только с Вами - с жизнью!

Какое Вам дело, Николай Александрович, до этой горечи и до этой тоски, и что же может оправдать этот порыв - сесть и написать Вам о них? Совершенно не знаю, но всем сердцем чувствую, что могу и даже должен дать им волю. Вся эта вражда и злоба в разделениях наших уже не выносима, уже совсем невыносима. Уже не только жутко, не только холодно жить во всём этом, а просто нельзя. И то последнее тёплое на земле, что ещё в каких-то обрывках остаётся с нами и в нас, если рвётся наружу, то и пусть рвётся, куда бы ни рвалось и как бы ни рвалось! Вы не броситесь к нему, как бросился к нему когда-то Розанов, может быть и потому, что его ещё меньше сейчас, чем тогда, и оно стало холоднее в наши страшные дни. Но если бы Вы почувствовали даже и в этом моём к Вам порыве, что всё-таки оно ещё есть и даже здесь, в этом стане, за который так стыдно и больно, может быть, и простить что-нибудь этому стану?

Зачем же принадлежать к нему? Одно здесь мог бы сказать на это. Как раз где пишет Розанов о последнем тёплом на земле и как он к нему бросился, пишет и о святых, которые будут победителями мира. Не из-за них ли бросился? К ужасу моему, только в этом стане я и нашёл их. Не говорю, что они только здесь, но что я их нашёл здесь только. И потому-то, куда же идти отсюда, как же можно уйти от них? Этого нигде нет... И пусть рядом с этим - всё другое, от чего сердце рвётся пополам... Что же делать? Но знайте, что рвётся пополам! Может быть, за это простите, что-нибудь скажу (стану?) (?) не по-Вашему. Совестно признаться, но и это скажу. Пишу Вам чуть не со слезами какой-то совсем неизбывной горечи и печали, и стыда за всё это такое ненужное и страшное в отношении к Вам.

Искренне уважающий Вас священник Всеволод Шпиллер.

P.S. Шлю Вам, многоуважаемый Николай Александрович, самый сердечный привет, Лидию Владимировну крепко целую.

Искренне Ваша Людмила Шпиллер.

Публикация Ивана Всеволодовича Шпиллера

© Содержание - «Енисейский благовест», 2001-2002

Притча о сеятеле

Когда мы слушаем с вами сегодняшнее евангельское чтение притчу о сеятеле, то, наверное, каждый из нас спрашивал самого себя: а где я нахожусь? Что такое я? Что такое моя душа? Что такое мое сердце? Та ли тропинка около большой дороги, на которую падает семя Слова Божия и не дает никакого ростка, потому что это утоптанная земля? Или, может быть, это камень, на который падает семя, и уж совсем никакого ростка дать не может, потому что это камень? Или, может, в моем сердце так все обросло каким-то терновником, плохим кустарником, через который оно пробиться тоже не может? Где я и кто я? И какая почва моя душа для сеяния Божия, для Божиего Слова?

Вы помните, что когда эту притчу произнес Господь Иисус Христос, его ученики, слушавшие эту притчу, попросили Его объяснить. А кажется, что она такая понятная, все так понятно о чем спрашивать? Какое объяснение нужно? Однако и среди учеников Христовых возникли вопросы, и у нас с вами могут возникнуть вопросы, хотя бы, скажем, относительно какой-то части этой притчи: что это значит? Как ее надо понимать? Например, такой вопрос: а что такое добрая почва, какая это почва, какой она должна быть? Каким должно быть мое сердце, для того чтобы упавшее на него семя Слова Божия дало бы росток и не только росток, а плод во много крат?

К кому мы можем обратиться с этим вопросом? А к кому обратились ученики Христовы? к самому Спасителю. И мы можем обратиться с таким вопросом к Cамому Спасителю, к Самому Господу Иисусу Христу. А это значит к Церкви, потому что Церковь есть Христос, и Церковь на этот вопрос дает ответ. Мы ведь с вами и читаем, и, может быть, не все каждый день, не все очень часто, а все-таки читаем и евангелие читаем, и послания апостольские читаем, и мы с вами знаем, что там говорится. Например, такие слова: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.

Вот он, ответ на ваш вопрос, который дает нам Церковь, то есть Сам Господь Иисус Христос: смирение. Вот она та почва, на которую падает семя Слова Божия и дает корень, и возрастает на этой почве, и растет, и развивается, и дает много плодов. Именно смирение, то самое смирение, братья и сестры, которое нам христианам мир нехристианский и мир неверующий вменяет как какой-то позор, он насмехается и издевается над смирением. Ну да, конечно, подставляй одну щеку, а потом тебя хлопнут по другой щеке вот ты смиренный человек. Разве так жить можно? Так жить нельзя.

Мы с вами не будем вступать в дискуссию, мы с вами не будем вызывать на диалог Академию Наук. Мы относимся с большим уважением, с большим почтением ко всем тем знаниям, которые приобретает человек на этом пути, на пути научной работы, настоящей, творческой работы: вот и в космос летаем и знаем, что такое космос, как туда попасть и как оттуда выйти. Это все достойно всяческого уважения. Но в законах духовной жизни они не понимают ничего! Никакие академии наук не понимают и никак не могут понять, что смирение это как раз та самая сила, прекрасная сила, которая делает человека человеком и которая раскрывает в человеке все самое лучшее и оказывается самой лучшей почвой для восприятия силы Слова Божия, учащего, как надо жить здесь и в вечности. Этого они не понимают, но мы-то с вами знаем, что это так, знаем, потому что Церковь учит нас тому, что дает нам смирение.

Почему смирение привлекает благодать Божию и силу Божию, преображающую нашу жизнь? Потому что смирение раскрывает в нас самое лучшее, что в нас есть любовь. Бог есть Любовь. И человек в своей сообразности Богу, то есть в том, что он самое священное, самое лучшее носит в себе, он есть тоже любовь в своей сущности. И именно смирение раскрывает в нас эту силу любви.

В прошлое воскресенье мне уже довелось говорить вам о том, что любовь это не просто какое-то эмоциональное состояние, переживание, не в нравственных только категориях надо подходить к любви. Любовь это сила, притом метафизическая сила, духовная сила, преображающая всю нашу жизнь, с начала и до конца, все в нас и вокруг нас. Живем в мире безлюбия, полного безлюбия, но, кажется, начинают люди понимать и чувствовать, что без любви человеческая жизнь перестает быть человеческой жизнью. А мы-то с вами это знаем, какую радость, сколько света, сколько тепла, сколько смысла в жизнь вкладывает любовь, когда человек любит. А любит и умеет любить тогда, когда он умеет смириться. Эта любовь в нас сообразность наша Богу, Который есть Любовь, раскрывается по благодати, силою Божией. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. На кого воззрю, аще не на кроткого и не на смиренного сердцем.

Во время литургии, во время Евхаристии Господь Иисус Христос Сам тут среди нас. И Его сила, сила Божественной благодати нигде так не сосредоточивается, как в храме, в котором совершается Божественная Литургия, во время литургии. Этою силою да будет укреплен каждый из нас в понимании, в сознании, что такое смирение, что оно дает человеку, как оно для нас действительно спасительно.

Этою силою пусть раскроется в нас, в каждом из нас, смирение и решимость жить в смирении, по-настоящему в смирении, как раз для того, чтобы раскрылось в нас все самое лучшее, и для того, чтобы семя Божие, которое падает на разную почву, упало бы вот на такую почву в нашем сердце.

Родился в семье архитектора Дмитрия Алексеевича Шпиллера. Сестра - певица, народная артистка России Наталья Дмитриевна Шпиллер (1909-1995). Жена - Людмила Сергеевна, урождённая Исакова. Сын - дирижёр, народный артист России Иван Всеволодович Шпиллер (1935-2003).

Доброволец Белой армии

Учился во Владимирском кадетском корпусе в Киеве. В конце октября 1917 участвовал в боях в Киеве на стороне правительственных войск против красногвардейцев. Был ранен. В 1918-1920 участвовал в Гражданской войне в составе Добровольческой армии, был произведён в офицеры.

Годы эмиграции. Служение в Болгарии

Эмигрировал в 1920 с армией генерала П. Н. Врангеля, жил в Константинополе, Галлиполи, в конце 1921 переехал в Болгарию. Как и многие русские офицеры, в эмиграции бедствовал, был вынужден поступить на работу в компанию, занимавшуюся извлечением и разрядкой снарядов, находившихся на затонувших близ болгарского побережья морских судах. Рисковал жизнью, занимаясь этой опасной работой. Предложил способ, облегчивший разрядку, после чего получил ответственный пост в данной компании. Заработанные деньги дали ему возможность получить высшее образование, поступив в университет в 1927.

Окончил богословский факультет Софийского университета. С 20 июня 1934 - диакон; 21 июня 1934 года хиротонисан во иерея епископом Серафимом (Соболевым) (РПЦЗ), приходской священник Успенской церкви в городе Пазарджике Пловдивской епархии. Одновременно преподавал гуманитарные предметы в гимназии и сельскохозяйственном институте.

С 1944 жил в Софии, по приглашению министра иностранных дел и культов Болгарии Петко Стайнова работал в комиссии по выработке проекта законодательства об отделении церкви от государства, оставаясь клириком Болгарской православной церкви.

С 1 января 1945 года до 1 февраля 1950 - помощник настоятеля кафедрального собора Святой Недели в Софии.

В начале 1947 года был «восстановлен» в советском гражданстве в соответствии с 14 июня 1946 года указом О восстановлении в гражданстве СССР бывших подданных Российской империи, который предполагал рассмотрение личного дела специальной комиссией.

Из секретных донесений советских официальных лиц в Болгарии явствует, что, как советский гражданин, Шпиллер встречал враждебное отношение к себе со стороны руководящего духовенства в экзаршество антикоммунистически настроенного экзарха Стефана Шокова; так в письме от 7 мая 1948 года поверенного в делах СССР в Болгарии К. Левычкина заместителю министра иностранных дел Вышинскому упоминался как симптоматичный инцидент в январе того же года, когда Шпиллер был демонстративно удалён с собрания священников как «чужеродный пришелец».

Летом 1948 года посетил Москву в составе делегации Болгарской Церкви, участвовавшей в Совещании глав и представителей Автокефальных православных церквей; из делегации, по настоянию правительства СССР, были исключены все нежелательные для Советского руководства и Московского Патриархата кандидаты.

В апреле 1949 года ответственный сотрудник Совета по делам РПЦ В. С. Карпович в записке председателю Совета Г. Г. Карпову докладывал о «нецелесообразности переезда из Болгарии в СССР протоиерея В. Д. Шпиллера» в виду того, что тот являлся «аккуратным поставщиком Московской патриархии информации о положении в Болгарской церкви»; Карпович также отмечал в порядке разъяснения, что архиепископ Серафим (Соболев) (также тогда в юрисдикции РПЦ) «чрезвычайно скуп на посылку информации и ограничивает интересы рамками своей епархии (благочиния)»; предлагал разрешить выезд Шпиллеру в СССР «позже, когда определится расстановка сил внутри епископата Болгарской церкви в пользу твёрдого курса на Московскую патриархию».

Служение в Москве

Прибыл в СССР на постоянное жительство 5 февраля 1950 года. Уже 7 февраля имел беседу, по его личной просьбе, с заместителем председателя Совета по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР С. К. Белышевым, в ходе которой подробно рассказал о ситуации в Болгарской Церкви.

Резолюцией Патриарха Московского Алексия от 10 февраля 1945 года; был назначен настоятелем Ильинской церкви в Загорске. В 1950-1951 - инспектор Московской духовной академии и семинарии, доцент. В 1951 недолго был настоятелем Успенской академической церкви в Новодевичьем монастыре. В 1951-1984 - настоятель Николо-Кузнецкого храма в Москве (где его сменил Владимир Рожков). Сумел создать многочисленный приход, его духовными чадами были многие представители интеллигенции. Много проповедовал, его проповеди записывались на магнитофон и плёнки расходились по стране среди верующих.

Деятельность о. Всеволода, его противоречия с назначенным по указанию светских властей старостой храма привели к его смещению с должности настоятеля. Вместо него был назначен протоиерей Константин Мещерский, долгие годы активно сотрудничавший с властями, в том числе в качестве деятеля обновленческого движения. Однако он умер 19 августа 1966, в день, когда должен был вступить в исполнение обязанностей настоятеля. После этого о. Всеволод продолжал быть настоятелем храма вплоть до своей кончины.

Среди его учеников - ряд московских священнослужителей: Александр Куликов, Николай Кречетов, Владимир Воробьёв (настоятель Николо-Кузнецкого храма с 1997), Александр Салтыков, Валентин Асмус.

Последнюю в своей жизни литургию совершил 19 декабря 1983 года (Николин день). Скончался 8 января 1984 года; был отпет архиепископом Зарайским Иовом (Тывонюком), похоронен на Кузьминском кладбище Москвы.

8 января - 30 лет со дня кончины выдающегося московского пастыря протоиерея Всеволода Шпиллера.

С 1951 года до конца жизни отец Всеволод Шпиллер служил настоятелем Николо-Кузнецкого храма в центре Москвы. О. Всеволод представлял собой уникальное явление для советской столицы: один из немногих в то время священников со столь высоким уровнем образования и культуры, богословских знаний, за время своего настоятельства собрал самый многочисленный московский приход, большинством прихожан которого были молодежь и интеллигенция, и стал значимой фигурой для верующей интеллигенции не только Москвы, но и Запада.

Протоиерей Всеволод Шпиллер родился в 1904 году в верующей семье аристократического происхождения. Он вырос и прожил всю жизнь среди людей творческой интеллигенции: отец - архитектор Дмитрий Алексеевич Шпиллер, сестра - народная артистка Советского Союза Наталья Дмитриевна Шпиллер, сын - высококлассный дирижер, народный артист Иван Шпиллер. Закончил богословский факультет Софийского университета. Специалист в области церковного права. Интересовался философией. Офицер.

О. Всеволод Шпиллер был одним из немногих деятелей литургического возрождения жизни церкви в России. Считал необходимым частое причащение Святых Христовых Таин, молитвенное участие каждого человека в богослужении. Был в близких отношениях с другими известнейшими участниками литургического возрождения - богословами парижской школы о. Иоанном Мейендорфом, о. Александром Шмеманом, преподававшими в Свято-Владимирской духовной семинарии. Протопресвитер поддерживал общение с эмигрантами, в его храме бывал митрополит Антоний Сурожский, общался с опальным священником архиепископ Ермогеном (Голубевым) и многими другими.

Был известен на всю Москву как прекрасный проповедник, чьи проповеди, записанные на магнитофон, расходились по всей стране. В Великий пост о. Всеволод читал специальные по сути катехизические проповеди для интеллигенции, на которые собиралось множество людей. Неслучайно у о. Всеволода принял крещение академик Сергей Сергеевич Аверинцев.

Несмотря на то, что священникам было запрещено открыто разговаривать с прихожанами, о. Всеволод шел на риск, и те, кого он хотя бы знал по богослужению, могли с ним общаться. Так с протопресвитером завязались отношения у молодого Георгия Кочеткова, который искал у о. Всеволода духовного руководства. Постепенно будущий о.Георгий и круг молодых верующих людей, сложившийся вокруг него, стали прихожанами Николо-Кузнецкого храма. О. Всеволод благословил Георгия Кочеткова на регулярное проведение агап - праздничных «трапез любви» после Литургии, давал читать запрещенные христианские книги, помогал Георгию готовиться к принятию сана.

О. Всеволод на первой же встрече сказал будущему о. Георгию Кочеткову слова, подействовавшие на всю его жизнь: «Не путайте Христа и христианскую культуру». Протопресвитер считал, что христиане потеряли главное в христианской жизни - любовь, затмив ее внешними церковными формами жизни.

По свидетельству о. Георгия Кочеткова, сегодня духовного попечителя Преображенского братства, о. Всеволод Шпиллер был человеком утонченного аристократизма, глубины и высоты духовных запросов, удивительной открытости к разным людям. «Он сочетал великую русскую культуру конца XIX - начала ХХ века с глубокой духовностью и с глубоким опытом переживания трагедии Русской церкви ХХ века».

8 января 1984 года , в праздник Собора Пресвятой Богородицы, скончался замечательный пастырь, проповедник и богослов, настоятель Николо-Кузнецкого храма в Москве протоиерей Всеволод Димитриевич Шпиллер .
Родился отец Всеволод 1/14 июля 1902 года в Киеве в глубоко верующей семье архитектора Димитрия Алексеевича Шпиллера. Семья Шпиллеров была связана родством и дружбой со многими талантливыми представителями русской культуры начала XX века. Глубокую религиозность отец Всеволод воспринял от матери, Марии Николаевны, научившей его горячо молиться и крепко верить. По свидетельству отца Всеволода, ее любовь и молитва сопутствовали ему до последних дней жизни.
Среднее образование В. Д. Шпиллер получил в Киевском кадетском корпусе. В ноябре 1920 года он - в Константинополе. В декабре 1921 года поселился в Болгарии, был простым рабочим, затем - служащим. Дальнейшую жизнь Всеволода Димитриевича определило его знакомство с архиепископом Богучарским Серафимом (Соболевым; † 1950), управлявшим русскими православными приходами в Болгарии. Дар духовной рассудительности и проведения Владыки Серафима делал его одним из авторитетнейших архипастырей не только в Болгарии, но и за ее пределами. Отец Всеволод испытал глубокое влияние этого старца. Впоследствии ему довелось стать близким помощником этого подвижника. В 1927 году, по благословению архиепископа Серафима, В. Д. Шпиллер поступил на Богословский факультет Софийского университета, где получил богословское и философское образование. В то время в Софийском университете преподавали известные богословы и церковные историки Н. Н. Глубоковский, М. В. Зызыкин, протопресвитер Стефан Цанков, В. Н. Златарский, М. Э. Поснов и другие.
В 1930-1931 годах Всеволод Димитриевич, по определению Священного Синода Болгарской Церкви, проходил послушание в Рыльском монастыре под руководством старца-монаха Евлогия. Простые, духовно-мудрые заветы старца-наставника отец Всеволод пронес через всю жизнь.
В апреле 1934 года, по благословению Высокопреосвященного Серафима, В. Д. Шпиллер вступил в брак с Людмилой Сергеевной Исаковой († 1982), которая в течение всей своей жизни помогала ему проходить подвиг священнослужения. 20 июня 1934 года архиепископ Серафим рукоположил Всеволода Димитриевича во диакона, а на следующий день - во пресвитера. В том же году отец Всеволод с согласия управляющего русскими приходами в Болгарии распоряжением митрополита Пловдивского был назначен в Успенский храм в г. Пазарджике Пловдивской епархии. Одновременно он преподавал в гимназиях и в Сельскохозяйственном институте Закон Божий, философские дисциплины, русскую историю и литературу. Годы пастырства и педагогической деятельности были также временем интенсивных занятий богословием и различными вопросами канонического устроения Церкви. В то же время отец Всеволод состоял членом и председателем Духовного суда. К концу 30-х годов относится начало его дружеских отношений с митрополитом Пловдивским Кириллом, впоследствии Святейшим Патриархом Болгарским († 1971).
В 1944 году отец Всеволод, по благословению Священноначалия Болгарской Церкви, принял поручение Комитета Отечественного фронта по организации санитарных пунктов в Пловдивском военном округе и возглавил Пазарджикское отделение Общества Красного Креста и добровольной помощи населения фронту.
С 15 ноября 1944 года по 1 июля 1946 года отец Всеволод, с разрешения Священного Синода Болгарской Церкви, по приглашению министра иностранных дел и исповеданий Петко Стайнова, состоял членом Комиссии по разработке законодательства об отношениях Церкви и государства. Представленные отцом Всеволодом четыре доклада об отделении Церкви от государства в Болгарии были одобрены Священным Синодом Болгарской Церкви и приняты министерством и центральными организациями Отечественного фронта. Эти доклады легли в основу нового закона об отношениях Церкви и государства в Болгарии. Отец Всеволод обладал даром общения с людьми, духовной широтой и яркой творческой индивидуальностью. Он с уважением и интересом относился к подлинной жизни духа во всех ее проявлениях и всегда устремлялся навстречу духовным исканиям людей. Он остро ощущал настоятельную потребность современного мира в свидетельстве о Православии и духовные связи считал одной из важных сторон такого свидетельства. В конце 30-х и в 40-е годы установились его не прекращавшиеся до конца жизни контакты со многими видными деятелями разных стран и Церквей. В то же время отец Всеволод участвовал в различных межцерковных собраниях и встречах, в богословских конференциях.
В январе 1945 года отец Всеволод был переведен в кафедральный собор во имя святой Недели (Кириакии) в Софии. В 1946 году во время пребывания Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия в Болгарии началось многолетнее общение отца Всеволода с Предстоятелем Русской Православной Церкви. В июле 1948 года отец Всеволод участвовал в составе делегации Болгарской Церкви в Московском Совещании Глав и представителей Автокефальных Православных Церквей. Здесь он получил приглашение от Святейшего Патриарха Алексия вернуться на Родину. В августе того же года Святейший Патриарх Алексий наградил отца Всеволода крестом с украшениями «за заслуги его по утверждению связей между Русской и Болгарской Православными Церквами». Этот крест отец Всеволод с любовью носил всю последующую жизнь.
По благословению архиепископа Серафима, отец Всеволод принял приглашение вернуться на Родину. Провожая отца Всеволода, Священноначалие Болгарской Церкви возвело его в высший для белого духовенства в Болгарии сан священноиконома с награждением второй палицей. В отпустительной грамоте Болгарская Церковь напутствовала священноиконома Всеволода Шпиллера пожеланием «преизобильного Божия благословения на новом его месте служения - в великой его Родине, православной России, на все дни жизни его».
5 февраля 1950 года отец Всеволод Шпиллер с семьей прибыл в Москву, а 10 февраля резолюцией Святейшего Патриарха Алексия принят в клир Русской Православной Церкви и назначен настоятелем Ильинского храма в г. Загорске и одновременно преподавателем, а вскоре, по утверждении его в звании доцента, исполняющим обязанности инспектора Московских Духовных Академии и Семинарии.
На Родине еще ярче раскрылся у протоиерея Всеволода Шпиллера благодатный дар пастыря, богослова, проповедника, педагога. Многие архипастыри и пастыри Русской Православной Церкви помнят недолгое служение отца Всеволода в Московских Духовных школах, его вдохновенные лекции-проповеди, его глубокое духовно-нравственное влияние на юные ищущие души. Его статьи тех лет в «Журнале Московской Патриархии» привлекают внимание широтой богословской эрудиции. Отец Всеволод в течение ряда лет был членом редакционной коллегии журнала.
В июле 1951 года протоиерей Всеволод Шпиллер был назначен настоятелем Успенского храма в Новодевичьем монастыре, а на праздник Рождества Пресвятой Богородицы в том же году - настоятелем Николо-Кузнецкого храма в Москве, где он подвизался более 32 лет, до самой кончины.
Протоиерей Всеволод Шпиллер принимал активное участие во внешней деятельности Русской Православной Церкви, был несколько лет сотрудником Отдела внешних церковных сношений. Он участвовал во многих межцерковных конференциях в Советском Союзе и за рубежом, в работе Всемирного Совета Церквей, Христианской Мирной Конференции. Его сердцу неизменно были дороги судьбы вселенского Православия, и ему довелось внести свой вклад в межхристианское сотрудничество. Исполняя церковные послушания, он посетил Болгарию, ГДР, США, Францию, Чехословакию.
Духовный облик отца Всеволода покорял широтой, внутренней свободой, силой христианской веры. Все в нем было незаурядно, значительно. Средоточием всей его духовной жизни являлась Божественная Евхаристия. Она всегда была для него реальным предстоянием Живому Христу, всегда несла животворный мир и благодать. Отец Всеволод имел чудный и редкий дар служения, каждая его литургия становилась радостью и праздником прихода, собирала множество верующих. Отец Всеволод призывал к евхаристической жизни, считал необходимым частое причащение Святых Христовых Тайн, личное молитвенное участие каждого христианина в совершаемом богослужении. В каждом человеке он видел образ Божий и помогал осветлить и раскрыть его. Поражало его умение безошибочно находить путь к сердцу каждого человека. Любовью он побеждал зло, овладевшее человеком. Отчаявшиеся в скорбях и несчастьях, заблудившиеся на жизненных дорогах не раз слышали зов его пастырской любви. Пастырский опыт, укорененный в святоотеческом учении, воспринятый от замечательных духовных наставников и возгреваемый самоотверженной любовью к Богу, духовная мудрость и сострадательная любовь привлекали к отцу Всеволоду многие души.
Священнический подвиг протоиерея Всеволода Шпиллера увенчался благими плодами: множество обретших путь ко спасению, большая духовная семья, подвизающаяся на благо Церкви и Родины, ученики, служащие престолу Божию по его благословению в священном сане.
Особенным отличием служения отца Всеволода, как священника, был благодатный дар проповедничества. Его богословская мысль была обращена к уразумению тайн Церкви и мира, тайны обретения Христа в человеческом сердце. Известны его богословски содержательные проповеди, произносившиеся во время пассий Великим постом. Точность и глубина мысли, убежденность и сила веры, совершенная литературная форма, умение зажечь сердце каждого верой и любовью делали слово его проповеди особо памятным. В последние годы проповеди отца Всеволода стали удивительно простыми, еще быстрее находило путь к сердцу слушавших обращение пастыря. Он часто говорил о победе Христовой над грехом и смертью, о смирении и любви, призывал к преодолению ненавистной розни в мире. Отец Всеволод стремился раскрыть духовность самых разнообразных явлений культуры и соотнести их с Православием. Он особо почитал преподобного Андрея Рублева, сотаинника Преподобного Сергия, воплотившего его богомыслие и духовные заветы в совершенных иконописных образах.
Отец Всеволод всегда стремился к братским отношениям со своими сослужителями, исполненным любви, мира, уважения и доверия. В последние годы жизни отец Всеволод тяжело болел, испытал много скорбей и страданий, которые переносил с необычайным смирением и кротостью.
Многолетнее усердное служение протоиерея Всеволода Шпиллера Церкви Божией отмечено многими церковными наградами, включая митру (1963), право служения Божественной литургии с отверстыми Царскими вратами до «Отче наш» (1973), второй крест с украшениями (1979). Отец Всеволод награжден также орденами Болгарской Православной Церкви - святого Иоанна Рыльского (1965) и Русской Православной Церкви - Преподобного Сергия Радонежского (1982).
В последний раз отец Всеволод совершил Божественную литургию и проповедовал 19 декабря 1983 года, в храмовой праздник Святителя и Чудотворца Николая. Последние три дня перед кончиной отец Всеволод причащался Святых Христовых Тайн и приветствовал близких пасхальным возгласом «Христос воскресе!»
По благословению Святейшего Патриарха Пимена, Божественную литургию и чин отпевания почившего пастыря в Никольском храме совершил архиепископ Зарайский Иов в сослужении собора духовенства. Проститься с почившим прибыли митрополит Минский и Белорусский Филарет, председатель Отдела внешних церковных сношений, и его заместитель архиепископ Свердловский и Курганский Платон. Архиепископ Иов огласил телеграмму с выражением соболезнования, поступившую от Святейшего Патриарха Пимена; он также произнес надгробное слово. Храм был заполнен молящимися, пришедшими проститься с отцом Всеволодом.
Погребен протоиерей Всеволод Шпиллер на Кузьминском кладбище в Москве .

Протоиерей Владимир РОЖКОВ,
настоятель Николо-Кузнецкого храма

Публикуется по: