Книга вторая Вторая Отечественная война Царская империя в огне Второе десятилетие ХХ столетия выстраивалось с четким вектором на мирное сосуществование всех государств. Ничто не предвещало эпохально-кровавых событий. В мае 1914 года в Гааге в торжественной обстановке

В Киргизии произошел крупный межэтнический конфликт между киргизами и узбеками, получивший название Ошский.

Юг Киргизии (Ошская, Джалал-Абадская и Баткенская области) занимает юго-западную часть Ферганской долины. Здесь все время существовал тугой узел самых разных проблем, противоречий и конфликтов, потенциальными источниками которых являлись неразвитость экономической инфраструктуры, ограниченность земельных и водных ресурсов, массовая безработица, религиозный экстремизм.

Национально-территориальное размежевание в 20-х годах ХХ столетия коренным образом изменило политическое положение Ферганской долины: она была разделена между Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном; в каждой республике продолжало жить смешанное, многонациональное население. На территории Киргизии остались два узбекских анклава - Сох и Шахимардан, численностью примерно от 40 до 50 тысяч человек, а также таджикские анклавы Чорку и Ворух. В свою очередь и в Узбекистане имеется киргизский анклав - село Барак, относящийся к сельской управе Ак-Таш Кара-Суйского района Ошской области.

Издавна равнинные участки Ферганской долины занимали оседлые земледельцы (главным образом узбеки), а в горах и предгорьях в аулах жили киргизы - кочевники-скотоводы. Оседлые земледельцы — основатели целого ряда городов, в том числе Оша и Узгена. Исторически сложилось так, что киргизов, живущих в этих городах, было совсем немного.

С середины 1960-х годов киргизы стали переселяться из горных аулов на равнину и заселять города и сельскую местность вокруг городов, но в конце 1980-х годов в городах Оше и Узгене узбеки значительно превосходили киргизов по численности.

Политика перестройки и гласности второй половины 1980-х годов породила подъем национального самосознания как киргизов, так и узбеков. Одновременно обострились социально-экономические проблемы, особо чувствительной стала нехватка земельных участков для жилищного строительства. Как правило, землю требовали выходцы из сельской местности - этнические киргизы, переселившиеся во Фрунзе (Бишкек) и Ош. Законодательство СССР запрещало выделять земли под индивидуальную застройку в столицах союзных республик. Недовольство киргизской студенческой и рабочей молодежи, живущей во Фрунзе, росло. Всю весну 1990 года в столице Киргизии шли митинги киргизской молодежи, требующей земли. В пригородах столицы не прекращались попытки самозахвата земельных участков.

В Оше с ранней весны 1990 года активизировались неформальное узбекское объединение "Адолат" ("Справедливость") и киргизская общественная организация "Ош аймагы" ("Ошский регион"), которая ставила задачу обеспечить людей земельными участками для строительства домов.

В мае группа узбекских аксакалов из Джалал-Абадской области обратилась к руководству СССР (председателю совета национальностей Верховного совета СССР Рафику Нишанову, первому секретарю Компартии Киргизии Абсамату Масалиеву и др.) с требованием предоставить автономию узбекскому населению юга Киргизии. В обращении указывалось, что коренным населением области фактически являются узбеки, численность которых в регионе составляет порядка 560 тысяч человек; в Ошской области, в зоне компактного проживания, узбекское население составляет больше 50%.

Среди узбеков недовольство дополнялось тем, что подавляющее большинство руководящих кадров составляли лица киргизской национальности.

На митинге киргизов, который состоялся в Оше 27 мая, его участники фактически поставили властям ультиматум. Они потребовали, чтобы им передали 32 гектара хлопковых полей колхоза имени Ленина, в котором работали, в основном, узбеки. Это требование государственные чиновники удовлетворили.

В узбекской общине это решение восприняли как оскорбление. Узбеки собрали собственный митинг, на котором также выдвинули требования властям: создание узбекской автономии и предоставление узбекскому языку государственного статуса.

Те из узбеков, кто сдавал киргизам жилье в Оше, стали массово избавляться от квартирантов. Это только способствовало разжиганию конфликта, тем более что выселенные из квартир люди (а таких, по некоторым данным, оказалось более 1,5 тысячи) также присоединились к требованиям передать участки под застройку.

31 мая власти признали, что решение о передаче 32 гектаров колхозных земель было незаконным. Однако на развитие ситуации это повлиять уже не могло: с обеих сторон проходили многочисленные митинги.

4 июня на поле спорного колхоза сошлись около 1,5 тысячи киргизов и более 10 тысяч узбеков. Противостоявшие митинги разделяла только редкая цепь сотрудников милиции, вооруженных автоматами. Из толпы их стали забрасывать камнями и бутылками, были попытки прорвать оцепление. В итоге сотрудники милиции открыли огонь на поражение.

Разозленные толпы двинулись разными путями в город, поджигая машины и избивая представителей "враждебной" национальности, попавшихся на пути. Группа из нескольких десятков человек напала на здание Ошского ГОВД. Милиция, снова применив оружие, нападение отбила.

После этого в Оше начались массовые погромы, поджоги и убийства узбеков. Беспорядки охватили город Узген и сельские районы, большинство населения которых составляли киргизы. Наиболее ожесточенный характер приняли столкновения в Узгене - районном центре, который также являлся местом компактного проживания узбеков. С утра 5 июня там начались массовые драки между киргизами и узбеками, причем перевес был на стороне последних. За несколько часов сотни киргизов были избиты, представители киргизской общины стали покидать город. Однако уже к полудню в город стали прибывать организованные вооруженные группы киргизов из близлежащих сел. Они стали организаторами и участниками многочисленных погромов, поджогов, грабежей и убийств.

На помощь узбекской стороне прибыли группы поддержки из соседних Наманганской, Ферганской и Андижанской областей Узбекской ССР.

6 июня 1990 года в охваченные волнениями населенные пункты были введены части Советской армии, которым удалось овладеть ситуацией. Поход вооруженных узбеков из городов Наманган и Андижан в Ош был остановлен в нескольких десятках километров от города.

По данным МВД Киргизской ССР и МВД бывшего СССР, в ходе массовых беспорядков 1990 года погибли 305 человек, пострадал 1371 человек, в том числе 1071 человек был госпитализирован, сожжено 573 дома, в том числе 74 госучреждения, 89 автомашин, совершено 426 разбоев и грабежей.

В Постановлении Совета Национальностей Верховного Совета СССР от 26 сентября 1990 года "О событиях в Ошской области Киргизской ССР", принятом по итогам работы депутатской группы, указывалось, что "события в Ошской области Киргизской ССР явились следствием крупных просчетов в национальной и кадровой политике; запущенности воспитательной работы среди населения; нерешенности острых экономических и социальных проблем; многочисленных фактов нарушения социальной справедливости. Первые руководители Киргизской ССР, а также области не извлекли уроков из ранее имевших место в республике межнациональных столкновений, проявили беспечность и недальновидность в оценке ситуации об активизации националистических элементов и назревавшем конфликте, не приняли мер для его предотвращения".

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Юг Киргизии превратился в новую горячую точку на постсоветском пространстве. С прошлой недели в городах Ош и Джалал-Абад не утихают столкновения между киргизами и узбеками. По официальным данным, уже погибло 124 человека. Неофициально же, зарезанных, расстрелянных и сожженных заживо — несколько сотен. Корреспондент "Ъ" ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ побывал по обе стороны ломаной линии узбекско-киргизского фронта и выслушал сразу три версии событий, поставивших Киргизию на грань гражданской войны.

"Узбеки превратили южную столицу в ваххабитское гнездо"

Стрелять и резать в Оше стали в ночь на пятницу. Как раз в тот момент, когда в соседнем Узбекистане проходил саммит ШОС ("Ъ" писал о нем 10 июня), на котором руководители России, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Китая рассуждали о вкладе своей организации в региональную стабильность. Кто-то даже предположил, что неведомые силы приурочили киргизские беспорядки специально к ташкентскому саммиту.

Столкновения в Оше продолжались и весь вчерашний день, хотя власти уверяют, что взяли ситуацию под контроль. Контроль этот выглядел странно. В городе, наводненном вооруженными до зубов военными, с грохотом разъезжавшими по улицам на БМП и БТР, то и дело раздавался треск автоматных и пулеметных очередей, горели машины и дома, а больницы пополнялись убитыми и ранеными. При этом возле многочисленных баррикад, разделяющих на враждующие лагеря узбекские и киргизские районы, не было никого, кто хоть отдаленно напоминал бы стянутых в Ош военных или спецназовцев.

Из-за груд камней, поваленных деревьев и сожженных легковушек друг на друга с ненавистью глядят узбеки и противостоящие им киргизы, вооруженные берданками, обрезками арматуры и самым популярным здесь оружием — черенками от лопат, к концам которых скотчем примотаны кухонные ножи. Один из таких киргизских плацдармов расположен на небольшой возвышенности над городом, перед въездом в узбекский район Фурхат. Вчера там с самого утра дежурили несколько десятков молодых киргизов в одежде, перепачканной не то своей, не то вражеской кровью.

Они точно знали, кто их враги и за что они заслуживают смерти.

— Узбеки все это начали. Изнасиловали целую общагу наших девчонок: груди им отрезали, арматуру в одно место засовывали,— горячится, разъясняя самую распространенную среди киргизов версию ошских событий, Марат Исманалиев.— Это они начали по людям стрелять. Мы бы и сами против узбеков в бой пошли, но с этими палками мы просто пушечное мясо.

Негодование Марата тут же подхватывают его братья по самодельному оружию.

— Узбеки три года к войне готовились. Превратили южную столицу в ваххабитское гнездо, завезли наемников. Мы их тут кормим, а они совсем зажрались. Хотят из нашей Ошской области автономию свою сделать,— растолковывает молодой киргиз, назвавшийся Султаном.— У них в домах и мечетях — целые арсеналы: мешки патронов, автоматы, пулеметы, снайперские винтовки.

История про орудующих в Оше снайперов особенно популярна. В доказательство нам показывают Mercedes с аккуратной дыркой в лобовом стекле и залитой свежей кровью панелью.

— Только перед вашим приездом человека застрелили,— поясняет Султан.— Пуля ему в челюсть попала. Его в больницу увезли, и непонятно — выживет или нет.

"У него пуля в заднице, а он ржет"

Главный хирург областной ошской больницы Адылбек Жанбаев говорит, что убитых и раненых узбеков и киргизов за эти дни поступило примерно поровну.

А прибывший в Ош замминистра здравоохранения Киргизии Касынбек Мамбетов добавляет, что большинство убитых, а их зарегистрировали 93, поступили в больницы города с огнестрельными ранениями.

— Таких здесь 90%. Все остальные поступают с колото-резаными ранами или с раздробленными черепами,— говорит замминистра и протягивает список пострадавших (1163 человека) и убитых.— Но это данные о тех, кто прошел через нас. Кого родственники похоронили без обращения к нам, мы, сами понимаете, не считали.

В больничном морге сложены десятки трупов, которых после вскрытия отдают родне. За погибшими узбеками приезжают машины, оклеенные листками формата А4 с надписью "Груз-200". Передвигаться сейчас по городу просто так узбеки не рискуют. Один из таких перевозчиков, Насыр, берется довезти до его родного района Черемушки, куда киргизы въезжать опасаются.

Улицы здесь зияют дырами выгоревших дотла узбекских домов. Ворота, устоявшие стены домов и асфальт исписаны одним словом — SOS. Рядом с призывом о помощи почти везде соседствует другой намалеванный краской клич на киргизском языке: "Узбек олум!" (в переводе "Смерть узбекам!"). В одном из помеченных таким образом домов на сгоревшей кровати у печи лежит обугленный скелет, присыпанный обломками обрушившегося шифера. Это тело зубного техника Ихтияра, которого сначала избили, потом облили бензином и сожгли.

В Черемушках, как и в других узбекских районах Оша, попадаются дома, магазины и лавки, на воротах и витринах которых крупными буквами выведено "КЫРГЫЗ" или "KG". Жилье, обозначенное такими метками, осталось невредимым.

Черемушкинские узбеки на вопрос о числе погибших с ходу опровергают официальную версию. Говорят, что только здесь убито несколько сотен узбеков. Собравшиеся в одном из дворов женщины обступают нас пестрым кольцом и, завывая в голос, наперебой рассказывают все, что видели или слышали. О том, как нападавшим на них киргизам военные прокладывали путь в узбекские кварталы бэтээрами, как насиловали, а потом убивали малолетних узбекских девочек, как грабили, а потом сжигали их дома.

— На нас напали сразу после утренней молитвы. У них было оружие, а у нас его нет,— причитает Зеба Нишанбаева, на днях похоронившая брата.— Их снайперы стреляют только по узбекам. Киргизов не трогают.

В другом узбекском районе Железнодорожном, где весь вчерашний день стреляли, рассказывают о важном военном успехе.

— Мы поймали раненого киргизского снайпера. Они их точно чем-то пичкают,— уверяет Ширзот Мухтдинов.— У него пуля в заднице, а он нам в лицо ржет в ответ на все вопросы.

В любом районе Оша, где живут узбеки, история о зверствах киргизов, задумавших навсегда изгнать отсюда своих ненавистных соседей, передается из уст в уста: "Киргизы первыми пришли, чтобы забрать наши дома и имущество". Уходить из Оша узбеки не хотят. По крайней мере мужчины собираются стоять до конца. Они вывозят женщин и детей на границу с Узбекистаном, а сами остаются охранять свои дома. На киргизско-узбекской границе скапливаются беженцы, которых время от времени небольшими партиями сквозь дыры в колючей проволоке пропускают на историческую родину.

"Найдем всех подонков и накажем"

Среди киргизов и узбеков есть и те, кто выдвигает третью версию о том, почему здесь началась резня. Правда, она не настолько популярна и распространена, как рассказы о том, что все начали узбеки или киргизы. Ее сторонники считают главными виновниками непрекращающейся бойни, грозящей перерасти в гражданскую войну, и непосредственными организаторами ошских событий людей из окружения свергнутого в апреле президента-южанина Курманбека Бакиева. А также его родню.

— Бакиевщина все это,— говорит узбек Насыр.— Это Бакиев заплатил убийцам, которые стреляли то в нас, то в киргизов. Он или мстил так, или хотел показать, что без него в стране порядка не будет.

Такого же мнения придерживаются и официальные власти Киргизии. Вчера и позавчера киргизские телеканалы почти беспрерывно крутили перехваченный еще в прошлом месяце телефонный разговор между сыном и братом экс-президента — Максимом и Джанышем Бакиевыми, обсуждавшими друг с другом организацию серии акций, которые призваны показать неспособность нового правительства во главе с Розой Отунбаевой контролировать ситуацию в стране.

— Беспорядки в Оше вспыхнули одновременно в трех-четырех местах. Это была провокация,— уверен губернатор Ошской области Сооронбай Жээнбеоков.— По городу ездили машины без номеров с автоматчиками, которые появлялись то среди киргизов, то среди узбеков. Это похоже на спланированный сценарий.

По словам губернатора, когда по области пошли слухи о бесчинствах узбеков в Оше, сюда на выручку стали стекаться киргизы из соседних районов:

— Это бакиевские силы — его сыновья и сыновья его братьев. В городе человек сто провокаторов и наемные снайперы. Все это затеяли люди, которые не боятся Бога. У которых нет сердца. Так только подонки поступать могут. Но мы найдем всех подонков и накажем.

Помочь в этом, считает губернатор Жээнбеков, Киргизии должна Россия.

Владимир Соловьев