Состав Черноморского флота в Первой мировой войне
К началу Первой мировой войны в состав Черноморского флота входило пять линейных кораблей, но все они уже устарели не столько физически, сколько морально. Дело в том, что это были эскадренные броненосцы, которые по новой классификации 1907 г. стали называть линкорами, но ни скорости, ни огневой мощи новое наименование им не прибавило. Тем не менее именно на эти корабли легла основная тяжесть боёв с германо-турецким линейным крейсером «Ге-бен». Об этой ожесточённой борьбе за господство на Чёрном море мы расскажем сегодня.
По мере завершения стапельных работ на «Потёмкине» и двух крейсерах возник вопрос о дальнейшей загруженности верфей в Николаеве и Севастополе. Военное руководство решило продолжить строительство броненосцев. В качестве прототипа сначала рассматривался проект «Бородино», но руководство хотело переработать его под условия Чёрного моря. Потом решили, что лучше будет построить улучшенную копию «Потёмкина». На нём планировали усилить вооружение, улучшить бронирование, но в итоге в постройку пошёл первоначальный проект без каких-либо изменений. Было решено строить два корабля в Николаевском адмиралтействе начались работы по строительству «Евстафия» (иногда в литературе его называют «Св. Евстафий»), Лазаревскому адмиралтейству Севастопольского порта поручили построить «Иоанна Златоуста». Планировалось, что корабли выйдут на испытания весной 1906 г.
Подготовка к строительству кораблей началась летом 1903 г., в ноябре закипела работа на «Иоанне Златоусте», в марте 1904 г. на «Евстафии». Их официальная закладка состоялась 31 октября и 10 ноября 1904 г. соответственно. Первоначально работы шли быстрыми темпами, но в 1905-1906 гг. они, по ряду причин, фактически были приостановлены. Во время массовых забастовок и стачек в 1905-1906 гг. работы стопорились. С учётом опыта русско-японской войны военное руководство распорядилось переработать проект, максимально усилить вооружение и бронирование: на кораблях разместили 4х203-мм и 12x152-мм (был даже вариант проекта с 6х203-мм и 20х75-мм) и убрали все 47-мм орудия, система бронирования стала более продуманной (общий вес брони увеличился на 173,7 т по сравнению с первоначальными вариантом). Для компенсации перегрузки с броненосцев были убраны мачты с боевыми марсами, громоздкие краны для подъёма катеров и даже сетевые заграждения. Вопрос о количестве мачт (одна или две) неоднократно решался на самом высоком уровне в Морском министерстве. В свою очередь, конструкторы постарались избавить броненосцы от анахронизмов — бесполезных минных катеров, носового торпедного аппарата и полного запаса мин заграждения (45 шаровых мин). В процессе внесения изменений в проект корабли стали постепенно расти в размерах, но их корпуса были уже сформированы на стапелях и конструкторам пришлось искать компромисс.
Главным оружием новейших броненосцев стали четыре 40-калиберных 305-мм орудия в башнях, изготовленных по проекту Металлического завода. Теперь они получили новые боеприпасы — снаряды «выросли» до 965,2 мм в длину и потяжелели за счёт увеличения количества взрывчатого вещества. Из-за этого пришлось переделывать погреба и подбашенные отделения башен. Скорострельность 305-мм орудия составляла один выстрел в минуту, погреба вмещали 240 (позднее 308) двенадцатидюймовых снарядов и зарядов. Дальность стрельбы главным калибромсоставила 110 кабельтовых за счёт возросшего до 35 градусов угла возвышения орудий в новых башнях.
Споры об орудиях среднего калибра для новых кораблей продолжались долго. Лишь в октябре 1906 г. было принято окончательное решение об установке четырех 50-капиберных 203-мм пушек. Их скоростреьность4 выстр/мин, боезапас 440 снарядов, дальность стрельбы 86 кабельтовых. Вооружение кораблей дополняли 12x152-мм орудий (скорострельность 6 выстр/мин, боезапас 2160 снарядов, дальность стрельбы 61 кабельтов) и 14х75-мм (скорострельность 12 выстр/мин, боезапас 4200 снарядов, дальность стрельбы 43 кабельтова). Эти метаморфозы с вооружением отразились на сроках строительства, броненосцы стали очередным российским долгостроем. 30 апреля 1906 г. был спущен на воду «Иоанн Златоуст», 21 октября — «Евстафий». Началась достройка, которая затянулась на несколько лет. По традиции сроки поставок механизмов, оборудования и вооружения постоянно срывались, их монтаж на кораблях выбивался из графика, иногда работы приходилось приостанавливать. В мае 1910 г. «Евстафий» перевели для окончания работ в Севастополь. В июле оба корабля впервые вышли на ходовые испытания. Первые пробы были неудачными, но потом они прошли «во всех отношениях удовлетворительно». 26 января 1911 г. был подписан акт «приёма в казну» механизмов «Иоанна Златоуста», а 20 июля «Евстафия». Стоимость постройки линкоров составила 13.784.760 и 14.118.210 рублей соответственно.
Новейшие линейные корабли (так по новой классификации с октября 1907 г. стали называть эскадренные броненосцы) значительно усилили Черноморский флот. В состав действующего флота они вошли в 1911 г. — 19 марта «Иоанн Златоуст» и 15 мая «Евстафий». 29 июля была сформирована бригада линейных кораблей Черноморского флота. В её состав вошли два новых линкора, «Пантелеймон» и «Ростислав», т.е. три практически однотипных линкора и относительно слабый (из-за 254-мм орудий) броненосец. Именно это соединение стало передовым в отечественном флоте по боевой подготовке и в полной мере реализовало бесценный опыт русско-японской войны, который был оплачен большой кровью.
Опыты начались на Чёрном море ещё осенью 1906 г. Был создан Отдельный практический отряд под флагом контр-адмирала Г.Ф. Цывинского. В него вошли «Пантелеймон», «Ростислав», «Три святителя» и «Синоп». На полигоне на Тендре было оборудовано специальное место для проведения артиллерийских стрельб. Корабли отряда начали отрабатывать новые методы централизованного управления огнём эскадры на дальних дистанциях. В июне 1907 г. первые результаты этих опытов были продемонстрированы комиссии из Санкт-Петербурга. Им было продемонстрировано пять видов пристрелки на дальние дистанции. В октябре «Пантелеймон» первым в отечественном флоте выполнил стрельбу главным калибром на 80 кабельтовых. В1908 г. исследования продолжились — теперь стрельбы проводились на дистанции в 110 кабельтовых. Кроме стрельб, корабли отряда совместно маневрировали на разных скоростях, отрабатывали плавания в любую погоду и постоянно проводили различные эксперименты со связью и т.д. В 1909 г. один из походов закончился трагедией — в ночь на 30 мая «Ростислав» при возвращении отряда в Севастополь потопил тараном подводную лодку «Камбала». Корабли продолжали заниматься опытными стрельбами на дистанции до 100 кабельтовых. Одновременно они «опробовали» новые 305-мм бронебойные снаряды массой 380 кг (прежние весили 332 кг). Их боевые возможности оказались превосходными, и они хорошо проявили себя во время войны.
После ввода в строй двух линкоров перед командованием флота вновь возник вопрос о дальнейшей судьбе кораблей-ветеранов. Планировалось перевооружить новейшими 305-мм орудиями «Чесму», но эти планы остались на бумаге. А новые башни для перевооружения «Чесмы» передали для установки на «Иоанн Златоуст». Три старых броненосца списали, ещё два переделали во вспомогательные суда. Теперь военным руководством решалась судьба «Трёх святителей» и «Ростислава». Эти корабли были достаточно новыми, но им требовалась модернизация и перевооружение. На них планировалось поменять мачты, мостики, переделать надстройки. Это облегчило корабли и снизило перегрузку, которая ухудшала боевые качества. От капитальных работ на «Ростиславе» отказались, т.к. необходимое перевооружение на 305-мм орудия было крайне затратным и его «не потянул» военный бюджет страны, где каждый рубль был на счету.
Единственным броненосцем, который прошёл практически полноценную модернизацию, стал «Три святителя» — первый классический «капитальный корабль» Черноморского флота. Было разработано несколько проектов, вокруг них велись ожесточённые споры. «Финалистами» стали два проекта, победу одержал вариант Севастопольского порта. Его разработка завершилась в августе 1909 г., на работы планировалось выделить более 600 тыс. рублей. Но тогда средств в бюджете не нашлось, и работы начались лишь в ноябре 1911 г. Они продолжались до лета 1912 г. На «Трёх святителях» поменяли мачты и мостики, установили новые рубки, изменили надстройку и демонтировали спардек, переделали каземат и установили в нём 10x152-мм орудий. Был изменён состав вооружения: сняли надводные торпедные аппараты, число 152-мм орудий увеличили с 8 до 14 (боезапас по 190 снарядов на орудие), сняли все 120-мм, 47-мм и 37-мм орудия. Башни главного калибра отремонтировали, были исправлены их конструктивные недостатки. Благодаря этому, дальность стрельбы возросла до 80 кабельтовых. К сожалению, не было выделено средств (требовалось 105 тыс. рублей) на модернизацию башен и увеличение угла возвышения 305-мм орудий с 15 до 25 градусов. Это позволило бы увеличить дальность стрельбы до 100 кабельтовых. 19 июля 1912 г. обновлённый линейный корабль вышел на ходовые испытания, к 23 августа завершились пробы артиллерии. Вскоре после полного окончания программы испытаний (21 сентября 1912 г.) модернизированный линкор «Три святителя» заменил в составе бригады линкоров «Ростислава».
Новые корабли активно занимались боевой подготовкой и совершали походы по Чёрному морю. Один из них закончился скандальным эпизодом, который привёл к смене командующего флотом. При выходе из румынского порта Констанца 19 сентября 1912 г. вице-адмирал И.Ф. Бострем решил «шикануть» и выполнил рискованный манёвр. В результате два линкора сели на мель на внешнем рейде порта. «Евстафию» удалось вскоре сойти самостоятельно, а на работы по снятию с мели «Пантелеймона» потребовалось 8 ч. Оба корабля получили повреждения корпуса и после возвращения в Севастополь были вынуждены встать в док. В августе 1913 г. «Иоанн Златоуст» принял участие в самом секретном эксперименте за всю историю Российского императорского флота — опытным стрельбам по «Исключённому судну Ы°4» (бывший броненосец «Чесма»), Его результаты сразу засекретили. Боевая подготовка бригады продолжилась и с каждым годом она становилась всё более напряжённой из-за обострения ситуации на Балканах. Стрельбы бригады на полигоне на Тендре продолжались, корабли продолжали походы по Чёрному морю. Впервые зимой 1913-14 гг. линкоры не выводились в вооружённый резерв.
Ещё более интенсивной и напряжённой стала боевая подготовка в 1914 г. В апреле «Ростислав» и «Синоп» свели в резервную бригаду линкоров, а в сентябре она стала 2-й бригадой линкоров. В неё также включили «Три святителя» (результат экономии на модернизации башен). Последняя стрельба линкоров была проведена 7 октября в районе мыса Феолент. В этот день линкоры, крейсера и 2-й дивизион миноносцев совершали боевые артиллерийские и торпедные стрельбы. Мишенью их стало «Исключённое судно №3» (бывший броненосец «Екатерина II»), Стрельба линкоров с дистанции 90 кабельтовых показала высокий уровень подготовки комендоров и стала «генеральной репетицией» предстоящих сражений. А добили мишень торпедой с миноносца «Строгий». Корпус корабля-ветерана затонул на глубине 183 м.
К этому времени у черноморских линкоров появился грозный противник. Благодаря «недостаточно энергичному» противодействию со стороны британского флота, два германских корабля смогли пройти Средиземное море и 28 июля 1914 г. войти в Дарданеллы. Речь идёт о линейном крейсере «Гебен» и лёгком крейсере «Бреслау». 3 августа на них подняли турецкие флаги, их переименовали в «Явуз Султан Селим» и «Мидилли» соответственно. Экипажи на них остались немецкие, но корабли стали собственностью Османской империи. «Гебен» был опасным противником: скорость хода достигала 28 уз (вместо 16 уз российских линкоров), мощное вооружение (10х280-мм и 12x150-мм орудий) и превосходная оптика, достаточно совершенное бронирование, опытный и сплаванный экипаж. Он стал главным противником русских линкоров. Наши офицеры продолжали, несмотря на переименование», называть его «Гебен», а вскоре крейсера получили и клички «Гебен» стал «дядей», а «Бреслау» «племянником».
Ситуация на Чёрном море после покупки Турцией «Гебе-на» стала патовой: «немец» мог потопить любой из линейных кораблей Черноморского флота, но при встрече с ними в составе бригады уже наши броненосцы представляли для него серьёзную угрозу. Тогда «дядя» охотно использовал своё преимущество в скорости и быстро покидал место боя. Эти факты приходилось учитывать и нашему руководству и командованию противника: «Гебен» стремился поймать наши линейные корабли поодиночке, а наше командование было вынуждено выходить в море лишь всеми силами.
Для Черноморского флота война началась 16 октября 1914 г. с нападения сил германо-турецкого флота на черноморские порты. В Одессе турецкие корабли потопили канлодку. Севастополь был обстрелян «Гебеном», который выпустил 47х280-мм и 12x150-мм снарядов. Ни один корабль в порту не получил повреждений от его залпов. Линейный крейсер противника ходил по крепостному минному заграждению (300 гальванических мин), но его цепь была не замкнута. Приказа замкнуть цепь вовремя не поступило. Эта случайность спасла от гибели лучший корабль германо-турецкого флота. Наши линкоры, стоящие на бочках, в севастопольской бухте огня не открывали. За исключением «Георгия Победоносца», который сделал три выстрела из 152-мм орудий. Огонь вели береговые батареи, в воздух подняли флотскую авиацию. Отходя от Севастополя, «Гебен» повредил огнём эсминец «Лейтенант Пущин» и вынудил экипаж минного заградителя «Прут» затопить свой корабль из-за опасности взрыва мин. В тот же день командующий Черноморским флотом адмирал А.А. Эбергард вывел флот в море (5 линкоров, 3 крейсера,13 миноносцев), но противника не обнаружил.Первая встреча флота с «Гебеном» состоялась 5 ноября 1914 г. и вошла в историю как бой у мыса Сарыч. Русские корабли возвращались из трёхдневного похода после обстрела Трапезунда и в 12.05 в 40 милях от мыса Херсо-нес обнаружили на горизонте «большой дым». Линкоры начали перестраиваться. В 12.20 залпом с «Евстафия» наши линкоры открыли огонь по противнику. Бой длился
14 мин. «Гебен» отвечал, огонь он сосредоточил на флагмане. Первые два залпа 280-мм орудий дали перелёт и недолёт, осколки засыпали наш флагман, повредили радиоантенну и пробили среднюю дымовую трубу. Немецкие комендоры продемонстрировали превосходную скорострельность и вскоре начались накрытия. Три залпа «дяди» привели к попаданиям: два 280-мм снаряда попали в правый носовой 152-мм каземат (погибло 5 офицеров и 29 нижних чинов, 24 нижних чина ранены), ещё один попал в каземат 152-мм батареи в надстройке корабля, и ещё один разорвался у правого борта в носу и изрешетил его осколками. Два германских «подарка» легли рядом с бортом «Ростислава». Вскоре «Гебен» увеличил ход и покинул место боя. Вопрос о количестве попаданий в «Гебен» до сих пор остаётся неясным — русские офицеры наблюдали как минимум 1 попадание, наши историки писали аж о 14 попаданиях, 115 убитых и 59 раненых, немцы же вообще отрицают и попадания и повреждения «Явуза». Из-за разных причин наши линкоры не смогли действовать в этом бою совместно, и фактически он свёлся к неравной скоротечной дуэли «Гебена» и «Евстафия». Наш флагман получил повреждения, но успел выпустить 12х305-мм снарядов. «Иоанн Златоуст» сделал 6 выстрелов, «Пантелеймон» огня не открывал, «Три святителя» 12 выстрелов, «Ростислав» успел сделать 2х254-мм и 6x152-мм выстрелов.
6 ноября в Севастополе хоронили погибших в бою у мыса Сарыч. 16 ноября «Евстафий» прошёл ремонт, устранил повреждения и вновь вернулся в строй. Флот продолжил боевые операции у турецких берегов. Вечером 24 декабря наши корабли встретили крейсеры «Мидилли» и «Гамидие». «Евстафий» успел выпустить 5х305-мм, 4х203-мм, 17x152-мм и 1х75-мм, «Иоанн Златоуст» 1х203-мм и 7х152-мм снарядов, но они легли с недолётами. В ходе короткой перестрелки опять досталось «Евстафию» прямых попаданий в него не было, но снаряды с «Мидилли» повредили леерные стойки и сделали пять выбоин на стволе правого носового 305-мм орудия. Бомбардировки турецкого побережья линкорами продолжались, но «Гебен» не появлялся, т.к. его ремонтировали после подрыва на 2 русских минах.
27 апреля у Босфора состоялась вторая встреча линкоров с «Гебеном». .Адмирал А.А.Эбергард вывел в море весь флот — 5 линкоров, 2 крейсера, 2 гидроавиатранспорта, 15 миноносцев и 6 тральщиков. Утром русские разделили силы — «Пантелеймон» и «Три святителя» пошли для обстрела турецких укреплений в районе Босфора. Этим решил воспользоваться противник, и «Гебен» пошёл на сближение с половиной сил русских. В такой ситуации его шансы резко возростали. В 6.50 наши корабли дозора обнаружили «Гебен». В 7.20 на линкорах сыграли боевую тревогу. Эбергард стремился как можно скорее соединиться с 2 линкорами, т.к. «Ростислав» не представлял опасности для «Гебена». В 7.51 два русских линкора открыли огонь, противник отвечал. Наши выстрелы давали недолёты, немецкие залпы стали накрывать «Евстафия». Флагман был «взят в вилку», он был окружён огромными водяными столбами, его заливало водой, корпус корабля сотрясали динамические удары, но ни одного прямого попадания в «Евстафий» не было. В этом огромная заслуга командующего Черноморским флотом, который управлял манёврами корабля. Ещё несколько залпов «дяди» и попаданий было уже не избежать. Ноу «Гебена» появился новый противник— «Пантелеймон» форсируя машины (он развил скорость в 17,5 уз) подошёл к месту боя. В 8.05 его орудия сделали первый выстрел по «Гебену». Вторым залпом с дистанции 100 кабельтовых он добился попадания в среднюю часть левого борта «дяди». За этим последовали ещё два попадания «Пантелеймона» и в 8.16 «Гебен» вышел из боя. Он сделал 160 выстрелов, но не добился ни одного попадания. «Евстафий» выпустил 60х305-мм и 32х203-мм, «Иоанн Златоуст» 75х305-мм и 4х203-мм, «Пантелеймон» сделал 16х305-мм выстрелов,
«Три святителя» выпустил 13х305-мм снарядов. Русские линкоры продолжили операции у турецких берегов.
1 июля 1915 г. в Севастополь пришёл линейный корабль «Императрица Мария» — первый дредноут Черноморского флота. Этот огромный корабль был вооружён 12х305-мм орудиями и в одиночку мог разделаться и с «дядей», и с «племянником». Он ещё не прошёл программы испытаний и на переходе из Николаева его сопровождали линкоры-ветераны. Они шли южнее дредноута и были готовы отразить нападение «Гебена». Вскоре был опробован главный калибр дредноута и он вышел в первый боевой поход. В ноябре в состав флота вошёл второй дредноут «Императрица Екатерина Великая». Это изменило стратегическую ситуацию на Чёрном море и теперь у «Гебена» оставалось лишь одно преимущество скорость.
Старые линкоры прошли ремонт и небольшую модернизацию на них установили зенитные орудия и фор-тралы. Они стали реже выходить в море, но по-прежнему продолжали совершать походы к турецким берегам. Они обстреливали Зунгулдак, Килимли, Козлу и другие места на побережье. Новых встреч с «Гебеном» у кораблей-ветеранов не было. Вместо него появился новый опасный противник подводные лодки. В октябре 1915 г. Болгария вступила в войну на
стороне Германии, и порт Варна стал базой для германских субмарин. Против него были направлены старые линкоры «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Пантелеймон», которые должны были нанести артиллерийский удар по порту. 22 октября они провели первый обстрел, но из-за отсутствия данных вели огонь «по площадям». Результатов он не дал. Второй обстрел 27 октября был совмещён с авианалётом, но и он не дал особых результатов. Одновременно «Пантелеймон» был атакован подводной лодкой «UB 7», которая с 5 кабельтовых выпустила 450-мм торпеду. Её своевременно обнаружили сигнальщики и был своевременно совершён манёвр уклонения. Торпеда прошла мимо. Одновременно был открыт огонь ныряющими снарядами по перископу.
Русская армия успешно действовала на Кавказе, захватила ряд городов и крепостей. К поддержке наступления наших войск привлекались старые линкоры «Ростислав» и «Пантелеймон». В 1915 г. был сформирован Батумский отряд. В 1916 г. его возглавил «Ростислав», который огнём из 254-мм и 152-мм орудий подавлял батареи, обстреливал позиции турецкой армии. Старый линкор прикрывал десантные операции, сопровождал огромные конвои с войсками и грузами для армии своим присутствием придавал «солидности» охранению из миноносцев, тральщиков и быстроходных катеров. После занятия Трапезунда, ставшего главной базой снабжения Кавказской армии, в Батум пришли линкоры-ветераны для защиты морских коммуникаций от возможного нападения «Гебена». Но «дядя» так и не появился. Осенью они вернулись в Севастополь.
В августе-октябре 1916 г. «Ростислав» действовал у Констанцы. Он возглавил отряд особого назначения в составе 10 миноносцев, 10 быстроходных катеров, 9 тральщиков, 4 посыльных судна и 2 транспортов. Он прикрывал коммуникации у побережья Румынии, действовал у берегов Болгарии и в районе Босфора. Здесь «Ростиславу», при выполнении задач командования (поддержка огнём румынских войск, подавление батарей противника), пришлось столкнуться ещё с одной опасностью авиацией противника. На линкор 20 августа было сброшено 25 бомб. Одна из них попала в кромку вертикальной брони кормовой башни ГК линкора. Было ранено 16 моряков.
В феврале 1917 г. в России произошла революция и была свергнута династия Романовых. В стране начались демократические преобразования. На Балтике наступила анархия, на Чёрном море, благодаря авторитету командующего А.Ф. Колчака, удалось сохранить относительный порядок: на кораблях флота были образованы судовые комитеты, но убийств офицеров не было, корабли по-прежнему выходили в море на боевые операции к берегам Турции. В марте «Пантелеймону» вернули имя «Князь Потёмкин-Таврический», которое у него было во время восстания. Но его экипаж не захотел такого переименования и 28 апреля корабль получил новое имя «Борец за свободу». Летом дисциплина черноморцев начала расшатываться благодаря влиянию посланцев с Балтики. Начались многочисленные митинги. Осенью власть в стране перешла в руки большевиков, и на Чёрном море началась анархия офицеров убивали, матросы стали дезертировать, корабли перестали выходить в море, экипажи не выполняли приказы командования. Старые линкоры также перестали ходить в походы, их поставили у причалов Южной бухты Севастополя. Вскоре они опустели, и моряки покинули их.
В мае 1918 г. в Севастополь вошли германские войска. Они захватили старые линкоры, но ничего не стали с ними делать, т.к. их больше интересовало содержимое флотских складов. Хотя во время оккупации с кораблей-ветеранов пропал ряд ценного оборудования и материалов. В ноябре их заменили английские и французские интервенты. Их также мало интересовали броненосцы. В апреле 1919 г. при оставлении Севастополя они подорвали цилиндры главных машин всех старых линкоров. Вскоре белые вновь захватили Крым. Они решили использовать «Ростислав» в качестве плавучей батареи. Его отбуксировали в Керчь, а потом установили в Керченском проливе. Он охранял подходы с севера к проливу и обстреливал части красных на Таманском полуострове. Его команда состояла из бывших офицеров, гимназистов, студентов, юнкеров и кадетов. В ноябре 1920 г. белые, покидая Севастополь и Крым, затопили «Ростислав» на фарватере. А «Борец за свободу», «Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Три святителя» стали трофеями Красной армии.
После окончания Гражданской войны различные авторитетные комиссии несколько раз осматривали корабли-ветераны, которые по-прежнему стояли в Южной бухте Севастополя ставшей «корабельным кладбищем». На них уже давно не было экипажей и повсюду были видны следы запустения и разграбления. Состояние корпусов было неплохим, за артиллерией никто не следил, взорванные цилиндры главных машин требовали замены. Сделать это было негде и некому, В результате, их признали непригодными для восстановления и решили отправить «на иголки». В 1920-х гг. все они были разобраны в Севастополе. Артиллерию сдали на хранение. Несколько орудий с линкоров в 20-30 гг. было установлено на береговых батареях под Севастополем.
Черноморский флот не был затронут русско-японской войной. Он располагал 8 эскадренными броненосцами, 2 крейсерами и 4 минными крейсерами.Воссоздание военно-морских сил оставалось для России одной из первоочередных проблем. К ее решению были привлечены видные отечественные кораблестроители А.Н. Крылов, Н.Н. Кутейников, И.Г. Бубнов и другие. На нужды флота объявлен среди населения добровольный сбор средств. Учрежден “Комитет по усилению флота на добровольные пожертвования”. За пять лет Комитет собрал солидную сумму - 17 млн. руб. На эти средства решено было построить 20 эскадренных миноносцев типа “Генерал Кондратенко” и “Украина”. Они и положили начало новому флоту. В 1913 г. в развитии класса отечественных миноносцев произошло значительное событие. 4 сентября в Петербурге Путиловский завод сдал флоту головной эскадренный миноносец "Новик", принесший заслуженную славу военному кораблестроению России. В течение нескольких лет "Новик" был самым быстроходным кораблем в мире (37,5 уз.).
Проект "Новика" создавался в соответствии с техническими условиями, разработанными Морским техническим комитетом под руководством А.Н. Крылова, И.Г. Бубнова, и Г.Ф. Шлезингера.
За головным последовало строительство серийных кораблей с некоторыми элементами усовершенствования. Их строили три завода в Петербурге, а также заводы в Ревеле, Риге и Николаеве. К началу первой мировой войны на всех флотах России насчитывалось 75 эсминцев разных типов и достраивалось 11. Кроме того, флоты имели 45 миноносцев более ранней постройки. Всего за 1913-1917 гг. в состав Балтийского флота вступило 17, а Черноморского флота - 14 миноносцев типа "Новик".
Опыт войны с Японией показал важную роль крейсеров в эскадренных сражениях. Выявилась необходимость всемерного повышения их скорости и маневренности, а также усиления артиллерийского вооружения. В зарубежных флотах появился подкласс линейных крейсеров. В России к их строительству приступили только в 1913-1915 гг., когда были заложены крейсера “Измаил”, “Кинбурн”, “Бородино” и “Наварин”, но разразившаяся мировая война не позволила их достроить.
А сразу же после окончания русско-японской войны на отечественных и зарубежных верфях для русского флота строились крейсера, прототипом которых был “Баян”, хорошо зарекомендовавший себя в роли эскадренного крейсера и показавший высокую живучесть боевых и технических средств. Так, крейсера “Адмирал Макаров” был построен во Франции, новые “Баян” и “Паллада” - в Петербурге, крейсер “Рюрик”, строившийся в Англии, отличался от крейсера “Баян” главным калибром (вместо двух 203-мм пушек были установлены четыре 254-мм орудия).
В 1913 г. было заложено 6 легких крейсеров типа “Светлана” водоизмещением 6800-7800 т, вооруженных пятнадцатью 130-мм орудиями. Из них были достроены (в советский период) лишь три крейсера (“Светлана”, “Адмирал Нахимов” и “Адмирал Лазарев”).
К началу войны в составе русского флота насчитывалось 14 крейсеров различных типов.
Из поражения русского флота в Цусимском сражении, и, прежде всего из обстоятельств и причин гибели эскадренных броненосцев, первой сделала для себя вывод Англия. Уже в конце 1905 г. английские кораблестроители начали постройку оригинального броненосного корабля “Дредноут” водоизмещением около 13000 т, с паровыми турбинами, отнесенного к классу линейных кораблей. Артиллерию главного калибра на “Дредноуте” составляли десять 305-мм орудий, расположенных в двухорудийных башнях. В бортовом залпе линкора могли участвовать одновременно четыре башни, управляемые из одного центрального поста. Борт корабля бронировался полностью.
Русские кораблестроители построили линкоры-дредноуты по проекту И.Г. Бубнова и при участии А.Н. Крылова, которые по многим параметрам превзошли английский прототип. В 1909 г. на петербургских верфях были заложены линейные корабли “Севастополь”, “Гангут”, “Полтава” и “Петропавловск”.
Линейное расположение двенадцати 305-мм орудий, размещенных в трехорудийных башнях, позволяло вести огонь с любого борта одновременно всеми стволами. Если вес залпа одного из первых английских дредноутов “Венгарда” составлял 3003 кг, то на “Севастополе” он достигал 5650 кг. За одну минуту отечественный линкор выпускал до 11,5 т металла и взрывчатых веществ. Главный броневой пояс имел толщину 225 мм. Для Черного моря в Николаеве в 1915-1917 гг. были также построены линкоры-дредноуты “Императрица Мария”, “Император Александр III” и “Екатерина II”. Четвертый линкор “Император Николай 1”, заложенный в 1915 г., не был достроен.
Морское министерство России в связи с постройкой линкоров отмечало, что результат испытаний этих кораблей показал полную готовность наших заводов, впервые строивших суда столь значительного водоизмещения, а также весьма мощные механизмы турбинного типа.
Линейные корабли додредноутного типа “Андрей Первозванный”, “Император Павел 1”, заложенные в период русско-японской войны, вошли в состав Балтийского флота в 1912 г. В ходе их строительства в первоначальный проект был внесен ряд существенных изменений, учитывающих опыт минувшей русско-японской войны.
Применение минного оружия в русско-японской войне и его дальнейшее развитие требовало от флота принятия эффективных мер для обеспечения противоминной обороны. В первую очередь флот нуждался в кораблях, снабженных тральными устройствами. Такие корабли предусматривались малой судостроительной программой. Первые в мире тральщики специальной постройки “Минреп” и “Взрыв” были заложены на Ижорском заводе в 1909 г. В соответствии с тактико-техническими требованиями тральщики имели водоизмещение 150 т. Основным вооружением корабля были тралы Шульца (змейковый и катерный). Имелось также одно 57-мм орудие. Корабли вступили в строй в 1911 г. Перед первой мировой войной и в годы войны строились тральщики немного большего водоизмещения типа “Клюз” (190 т) и “Капсюль” (248 т).
В 1909-1910 гг. вступили в строй два корабля, специально предназначенные для постановки мин. Это - минные заградители “Амур” и “Енисей” водоизмещением 2926 т. Они могли принимать на борт 324 мины. Артиллерия включала пять 120-мм орудий и два 75-мм зенитных орудия.
Для Каспийской и речных флотилий строились канонерские лодки водоизмещением 600-400 т с артиллерией 120-152-мм калибра.
Набирало темпы и подводное кораблестроение. Первая боевая лодка “Дельфин”, спроектированная под руководством И.Г. Бубнова, вступила в строй в 1904 г. И.Г. Бубновым была спроектирована и подводная лодка “Акула”, которая строилась на Балтийском заводе (1910 г.). Подводная лодка имела на вооружении восемь торпедных аппаратов.
После “Акулы” в состав русского флота вошли подводные лодки типа “Кальмар” (по американскому проекту), “Минога” (водоизмещение 123/150 т) и “Морж” (водоизмещение 630/790 т).
Однако основное ядро подводного флота России составили подводные лодки типа “Барс” - также конструкции И.Г. Бубнова. Их строительство началось в 1913-1914 гг. в Петербурге и Ревеле. Надводное водоизмещение “Барса” составляло 650 т, подводное - 782 т. Два дизеля общей мощностью 3000 л.с. позволяли развивать подводному кораблю в надводном положении скорость 18 уз., его дальность плавания была в пределах 2250 миль. В подводном положении полная скорость доходила до 9,6 уз. Ее обеспечивала работа двух электродвигателей мощностью 900 л.с. Этой скоростью подводная лодка могла пройти под водой 25 миль. Рабочая глубина погружения ограничивалась 50 м, предельная -100 м. Вооружение состояло из четырех торпедных аппаратов (по два в носу и корме) и двух пушек 57-мм и 37-мм калибров.
Особое место в отечественном подводном кораблестроении занимает первый в мире подводный минный заградитель “Краб” конструкции М.П. Налетова. Разработки по его созданию, начатые конструктором еще в Порт-Артуре, были прерваны русско-японской войной. Однако после войны работы были продолжены на Николаевских судостроительных верфях, и в августе 1912 г. корабль был спущен на воду, а в июне 1915 г. принят в состав Черноморского флота. На борт “Краба” принималось до 60 мин. В составе вооружения - два носовых торпедных аппарата и 76-мм орудие.
В июле 1915 г. “Краб” совершил свой первый боевой поход. Вблизи Босфора им было выставлено минное заграждение, на котором подорвался вражеский крейсер “Бреслау”.
По типу “Краба” для Балтийского флота были построены подводные заградители “Ерш” и “Форель”, а также заложены три заградителя меньшего водоизмещения. К началу первой мировой войны в русском флоте было 15 боевых подводных лодок.
Основными морскими театрами боевых действий для России в период первой мировой войны являлись Балтийское и Черное моря. С начала войны Балтийским флотом была оборудована центральная минно-артиллерийская позиция Нарген - Порккала-Удд с целью воспрепятствовать прорыву противника в Финский залив. Вход в Рижский залив прикрывался другой минно-артиллерийской позицией. С помощью минных постановок в южной части Балтийского моря нарушались морские коммуникации противника, наносился ущерб германскому флоту. Особенно важно было ограничить функционирование морского пути, по которому из Швеции в Германию подвозилось стратегическое сырье.
Минная угроза, созданная русскими на Балтике, оказалась настолько эффективной, что немцы, потеряв большое количество боевых кораблей и транспортных судов, в конце 1914 г. надолго отказались от ведения морских боевых действий. За время первой мировой войны Балтийским флотом было выставлено около 40 тыс. мин. Важной задачей флота являлось также содействие группировкам сухопутных войск на приморских флангах, которую он успешно решал.
В 1915 г. Черноморский флот уступал в боевой мощности турецкому флоту, усиленному германским линейным крейсером “Гебен” и крейсером “Бреслау”. Однако в дальнейшем, пополненный новыми линкорами, он сумел блокировать германо-турецкий флот в Босфоре и резко сократить морские перевозки противника. Действуя на приморских флангах. Черноморский флот оказывал существенную помощь армии артиллерийским огнем, поддерживал ее высадкой десантов, обеспечивал перевозки войск и техники. За годы войны его кораблями было выставлено более 13 тыс. мин.
В ходе первой мировой войны в крупных морских сражениях, подобных Ютландскому, русский флот не участвовал. В то же время имели место многочисленные боевые столкновения с противником отдельных соединений и кораблей Балтийского и Черноморского флотов (бои у мыса Сарыч и о-ва Готланд, Моонзундская операция и др.).
Созданная в сентябре 1916 г. флотилия Северного Ледовитого океана обеспечивала морские перевозки с союзниками, вела борьбу с подводными лодками противника и минной опасностью. После Октябрьских событий 1917 г. Россия вышла из войны.
3 марта 1918 г. был заключен мирный договор между Советской Россией с одной стороны и Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией - с другой. Согласно договору, все российские корабли подлежали переводу в отечественные порты или разоружению на месте. Корабли и суда Балтийского флота, находившиеся в Финляндии, должны были оставаться там до начала навигации. Так возникла угроза потери морских сил на этом морском театре, основное ядро которых было сосредоточено в Гельсингфорсе.
Руководством Советской России было принято решение, несмотря на тяжелую ледовую обстановку в Финском заливе, перевести все корабли в Кронштадт.
В течение марта-апреля 1918 г. состоялся легендарный Ледовый поход кораблей Балтийского флота. Для России были спасены 226 кораблей и судов, в том числе 6 линкоров, 5 крейсеров, 59 эсминцев и миноносцев, 12 подводных лодок. Кроме того, кораблями и судами были вывезены две бригады воздушного флота, различная военная техника.
В мае 1918 г. немецкое командование, угрожая сорвать Брестский мир, потребовало от России сдачи ее кораблей Черноморского флота. Чтобы не допустить этого, по приказу В.И. Ленина в июне 1918 г. в районах Новороссийска и Туапсе были затоплены, перешедшие сюда из Севастополя, линейный корабль “Свободная Россия” (бывший “Екатерина II”), 11 эсминцев и миноносцев, 6 транспортов.
С началом гражданской войны и иностранной интервенции революционно настроенная часть матросов, младших командиров, офицеров и адмиралов флота перешла на сторону новой власти, другая часть, прежде всего адмиралы и офицеры, перешла на сторону Белой армии. Бывший командующий Черноморским флотом адмирал А.В. Колчак в ноябре 1918 г. самопровозгласил себя Верховным правителем России, возглавив контрреволюционную борьбу в Сибири. Большинство портов и баз отечественного флота оказалось в руках интервентов из стран Антанты и Японии. Военно-морские силы России практически перестали существовать. Для содействия сухопутным войскам командования противоборствующих в гражданской войне сторон создавали речные и озерные флотилии, которые вели активные боевые действия. В состав флотилий, как правило, входили переоборудованные из пароходов, вооруженные двумя-четырьмя 75-130-мм орудиями канонерские лодки, а также вооруженные буксиры, плавучие батареи, посыльные суда и катера. В отдельных случаях флотилии пополнялись кораблями, переводимыми с флотов по внутренним водным путям. Флотилии наносили удары по флангам и тылам противника, кораблям и судам, обороняли или уничтожали переправы, высаживали десанты, обеспечивали перевозки.
После разгрома Белой армии генерал-лейтенанта П.М. Врангеля в Крыму в 1920 г. основная масса кораблей и судов Черноморского флота (33 вымпела) под командованием вице-адмирала М.А Кедрова ушла во французскую военно-морскую базу Бизерту (Тунис).
Андреевские флаги на этих кораблях были спущены 24 октября 1924 г. после признания СССР правительством Франции. Русские моряки перешли на положение беженцев.
Военно-морской флот царской России к началу Первой мировой войны представлял весьма грозную силу, но так и не смог отметиться более-менее значимыми победами или даже поражениями. Большая часть кораблей в боевых операциях не участвовала или вообще простояла у стенки в ожидании приказов. А после выхода России из войны о былой мощи императорского флота вообще забыли, особенно на фоне похождений сошедших на берег толп революционных матросов. Хотя изначально для российского ВМФ все складывалось более чем оптимистично: к началу Первой мировой флот, понесший огромные потери в ходе Русско-японской войны 1904-1905 гг., был в значительной мере восстановлен и продолжал модернизироваться.
Морские против сухопутных
Сразу после Русско-японской войны и сопутствующей ей первой русской революции 1905 года царское правительство было лишено возможности приняться за восстановление Балтийского и Тихоокеанского флотов, которые были практически уничтожены. Но к 1909 году, когда финансовое положение России было стабилизировано, правительство Николая II начинает выделять значительные суммы на перевооружение флота. В результате по совокупным финансовым вложениям военно-морская составляющая Российской империи вышла на третье место в мире после Великобритании и Германии.
Вместе с тем, эффективному перевооружению флота в значительной мере мешала традиционная для Российской империи разобщенность интересов и действий армии и флота. На протяжении 1906-1914 гг. правительство Николая II фактически не имело единой, согласованной между армейским и морским ведомствами программы развития вооруженных сил. Преодолеть разрыв между интересами ведомств армии и флота должен был помочь Совет государственной обороны (СГО), созданный 5 мая 1905 года специальным рескриптом Николая II. Возглавил СГО генерал-инспектор кавалерии, великий князь Николай Николаевич. Однако, невзирая на наличие высшего согласительного органа, геополитические задачи, которые собиралась решать Российская империя, не были в должной мере скоординированы с конкретными планами развития сухопутных и морских сил.
Разность взглядов на стратегию перевооружения сухопутного и морского ведомств ярко проявилась на заседании Совета государственной обороны 9 апреля 1907 года, где разгорелся острый спор. Начальник Генерального штаба России Ф.Ф. Палицын и военный министр А.Ф. Редигер настаивали на ограничении задач морского флота, а им последовательно возражал глава Морского министерства, адмирал И.М. Диков. Предложения «сухопутчиков» сводились к ограничению задач флота регионом Балтики, что закономерно вызывало уменьшение финансирования судостроительных программ в пользу усиления мощи армии.
Адмирал И.М. Диков же видел главные задачи флота не столько в помощи армии в локальном конфликте на европейском театре, сколько в геополитическом оппонировании ведущим державам мира. «Сильный флот России необходим как великой державе, - заявил на совещании адмирал, - и она должна его иметь и быть в состоянии послать его туда, куда потребуют ее государственные интересы». Главу Морского министерства категорически поддержал влиятельный министр иностранных дел А.П. Извольский: «Флот должен быть свободным, не связанным частной задачей обороны того или другого моря и залива, он должен быть там, где указывает политика».
С учетом опыта Первой мировой войны ныне очевидно, что «сухопутчики» на совещании 9 апреля 1907 года были совершенно правы. Колоссальные вложения в океанскую составляющую русского флота, прежде всего в постройку линкоров, которые опустошили военный бюджет России, дали эфемерный, почти нулевой результат. Флот вроде бы построили, но он почти всю войну простоял у стенки, а многотысячный контингент обуреваемых бездельем военных матросов на Балтике стал одной из главных сил новой революции, которая сокрушила монархию, а за ней и национальную Россию.
Но тогда совещание СГО закончилось победой моряков. После небольшой паузы по инициативе Николая II было созвано еще одно совещание, которое не только не уменьшило, а, напротив, увеличило финансирование ВМФ. Было принято решение строить уже не одну, а две полные эскадры: отдельно для Балтийского и Черного морей. В окончательно утвержденном варианте «Малая программа» кораблестроения предусматривала постройку для Балтийского флота четырех линейных кораблей (типа «Севастополь»), трех подводных лодок и плавбазы для морской авиации. Кроме того, планировалась постройка на Черном море 14 эскадренных миноносцев и трех подводных лодок. На выполнение «Малой программы» рассчитывали затратить не более 126,7 млн. рублей, однако ввиду необходимости коренной технологической реконструкции судостроительных заводов общие затраты подошли возросли до 870 млн. рублей.
Империя рвется в море
Аппетит, как говорится, приходит во время еды. И после того, как 30 июня 1909 года на Адмиралтейском заводе были заложены океанские линкоры «Гангут» и «Полтава», а на Балтийском заводе - «Петропавловск» и «Севастополь», Морское министерство представило императору доклад, обосновывающий расширение кораблестроительной программы.
Предлагалось построить для Балтийского флота еще восемь линейных кораблей, четыре линейных (тяжело бронированных) крейсеров, 9 легких крейсеров, 20 подводных лодок, 36 эскадренных миноносцев, 36 шхерных (малых) миноносцев. Черноморский флот предлагалось усилить тремя линейными крейсерами, тремя легкими крейсерами, 18 эсминцами, 6 подводными лодками. Тихоокеанский флот, согласно этой программе, должен был получить три крейсера, 18 эскадренных и 9 шхерных миноносцев, 12 подводных лодок, 6 минных заградителей, 4 канонерские лодки. Для выполнения такого амбициозного плана, включая расширение портов, модернизацию судоремонтных заводов и пополнение боезапаса баз флотов, испрашивались 1125,4 млн. руб.
Эта программа, будь она реализована сразу же вывела бы русский военно-морской флот на уровень флота Великобритании. Однако план Морского министерства был несовместим не только с военным, но и всем государственным бюджетом Российской империи. Тем не менее, царь Николай II предписал созвать для ее обсуждения Особое совещание.
В результате долгих обсуждений и отрезвляющей критики со стороны армейских кругов расширение корабельного строительства удалось хоть как-то согласовать с реальным положением дел в Российской империи. В утвержденной Советом министров в 1912 году «Программе усиленного судостроения 1912-1916 гг.» предусматривалось в дополнение к уже строившимся четырем линкорам построить для Балтийского флота четыре броненосных и четыре легких крейсера, 36 эскадренных миноносцев и 12 подводных лодок. Кроме того, планировалась постройка двух легких крейсеров для Черного моря и 6 подводных лодок для Тихого океана. Предполагаемые ассигнования ограничивались суммой в 421 млн. рублей.
Несостоявшееся переселение в Тунис
В июле 1912 года Россия и Франция в целях усиления военно-стратегического партнерства заключили специальную морскую конвенцию. Она предусматривала совместные действия русского и французского флотов против вероятных противников, коими могли быть только страны Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия, Италия) и Турция. Конвенция была ориентирована прежде всего на координацию военно-морских сил союзников в бассейне Средиземного моря.
Россия с тревогой расценивала планы Турции по усилению своего флота на Черном и Средиземном морях. Хотя флот Турции, включавший в 1912 году четыре старых линейных корабля, два крейсера, 29 миноносцев и 17 канонерских лодок, не представлял, казалось бы, слишком большой угрозы, тем не менее тенденции укрепления турецкой морской силы выглядели настораживающе. Турция к этому периоду дважды вообще закрывала проливы Босфор и Дарданеллы для прохода русских судов - осенью 1911 г. и весной 1912 г. Закрытие турками проливов, помимо определенного экономического ущерба, вызывало в общественном мнении России значительный негативный резонанс, поскольку под сомнение ставилась способность русской монархии эффективно отстаивать национальные интересы.
Все это вызвало к жизни планы Морского министерства по устройству специальной базы русского флота во французской Бизерте (Тунис). Эту идею активно отстаивал новый морской министр И.К. Григорович, который предлагал перебазировать существенную часть Балтийского флота в Бизерту. Русские корабли в Средиземном море тогда могли бы, по мнению министра, с гораздо большей эффективностью решать задачи стратегического порядка.
Начало Первой мировой войны сразу же свернуло всю работу по подготовке перебазирования флота. Поскольку в целом потенциал русского флота даже отдаленно нельзя было сопоставить с потенциалом флота Открытого моря Германии, то с первыми же выстрелами на границе существенно более актуальной стала другая задача: физически сохранить имеющиеся корабли, особенно Балтийского флота, от потопления противником.
Балтийский флот
Программа усиления Балтийского флота была выполнена к началу войны только частично, прежде всего в части постройки четырех линейных кораблей. Новые линкоры «Севастополь», «Полтава», «Гангут», «Петропавловск» относились к типу дредноутов. Их двигатели включали турбинный механизм, что позволяло достигать высокой скорости для кораблей этого класса - 23 узла. Техническим новшеством стали впервые примененные на русском флоте трехорудийные башни главного 305-мм калибра. Линейное расположение башен обеспечивало возможность залпа всей артиллерией главного калибра с одного борта. Двухслойная система бронирования бортов и тройное дно кораблей гарантировали высокую живучесть.
Классы более легких военных кораблей Балтийского флота состояли из четырех броненосных крейсеров, 7 легких крейсеров, 57 миноносцев преимущественно устаревших типов и 10 подводных лодок. Во время войны вступили в строй дополнительно четыре линейных (тяжелых) крейсера, 18 миноносцев и 12 подводных лодок.
Особо ценными боевыми и эксплуатационными характеристиками выделялся эскадренный миноносец «Новик» - корабль уникального инженерного проекта. По своим тактико-техническим данным этот корабль приближался к классу безбронных крейсеров, именуемых в русском флоте как крейсера 2-го ранга. 21 августа 1913 года на мерной миле у Ерингсдорфа «Новик» в ходе испытаний развил скорость в 37,3 узла, что стало абсолютным рекордом скорости для военных судов того времени. Корабль был вооружен четырьмя тройными торпедными аппаратами и 102-мм корабельными орудиями, обладавшими настильной траекторией выстрела и большой скорострельностью.
Важно отметить, что, невзирая на очевидные успехи в подготовке к войне, Морское министерство слишком поздно озаботилось обеспечением наступающей составляющей Балтийского флота. К тому же, основная база флота в Кронштадте была очень неудобна для оперативного боевого применения кораблей. Создать новую базу в Ревеле (сейчас - Таллинн) к августу 1914 года не успели. В целом в годы войны Балтийский флот России был сильнее германской эскадры на Балтике, состоявшей всего из 9 крейсеров и 4 подводных лодок. Однако в том случае, если бы немцы перевели хотя бы часть своих новейших линкоров и тяжелых крейсеров из флота Открытого моря в Балтику, шансы русских кораблей противостоять германской армаде становились призрачными.
Черноморский флот
К усилению Черноморского флота Морское министерство, по объективным причинам, приступило еще с большим опозданием. Только в 1911 году в связи с угрозой усиления турецкого флота заказанными в Англии двумя новейшими линкорами, каждый из которых, по свидетельству Морского генерального штаба, превосходил бы по силе артиллерии «весь наш Черноморский флот», было принято решение строить на Черном море три линейных корабля, 9 эсминцев и 6 подводных лодок со сроком окончания постройки в период 1915-1917 гг.
Итало-турецкая война 1911-1912 гг., Балканские войны 1912-1913 гг., а главное, назначение генерала Отто фон Сандерса главой Немецкой военной миссии в Османской империи до предела накалили обстановку в регионе Балкан и Черноморских проливов. В этих условиях по представлению МИДа была в срочном порядке принята дополнительная программа развития Черноморского флота, которая предусматривала постройку еще одного линейного корабля и нескольких легких судов. Утвержденная за месяц до начала Первой мировой войны, она должна была быть завершена в 1917-1918 гг.
К началу войны ранее принятые программы усиления Черноморского флота не были выполнены: процент готовности трех линейных кораблей составлял от 33 до 65%, а двух крейсеров, в которых крайне нуждался флот - всего 14%. Тем не менее, Черноморский флот был сильнее флота Турции на своем театре военных действий. Флот насчитывал 6 эскадренных броненосцев, 2 крейсера, 20 миноносцев и 4 подводные лодки.
В самом начале войны в Черное море вошли два современных германских крейсера «Гебен» и «Бреслау», которые весьма укрепили военно-морскую составляющую Османской империи. Однако даже соединенные силы германо-турецкой эскадры не могли бросить прямой вызов Черноморскому флоту, в составе которого находились такие мощные, хотя и несколько устаревшие линкоры как «Ростислав», «Пантелеймон», «Три святителя».
Северная флотилия
С началом Первой мировой войны обнаружилось значительное запаздывание в развертывании оборонной промышленности России, которое усугублялось ее технологическим отставанием. Россия остро нуждалась в комплектующих, в некоторых стратегических материалах, а также в стрелковом и артиллерийском вооружении. Для поставок таких грузов возникла необходимость обеспечить связь с союзниками через Белое и Баренцево моря. Корабельные конвои могли защитить и эскортировать только специальные силы флота.
Россия была лишена какой-либо возможности перевести на Север корабли с Балтийского или Черного морей. Поэтому было решено перевести с Дальнего Востока некоторые корабли Тихоокеанской эскадры, а также приобрести у Японии поднятые и отремонтированные русские корабли, доставшиеся японцам как трофеи в ходе Русско-японской войны 1904-1905 гг.
В результате переговоров и предложенной щедрой цены удалось выкупить у Японии эскадренный броненосец «Чесма» (бывшая «Полтава»), а также крейсеры «Варяг» и «Пересвет». Кроме того, в Англии и США были совокупно заказаны два тральщика, в Италии - подводная лодка, а в Канаде - ледоколы.
Приказ о формировании Северной флотилии был издан в июле 1916 года, но реальный результат последовал только к концу 1916 года. В начале 1917 года в составе флотилии Северного Ледовитого океана находились линейный корабль «Чесма», крейсеры «Варяг» и «Аскольд», 4 эскадренных миноносца, 2 легких миноносца, 4 подводные лодки, минный заградитель, 40 тральщиков и катеров-тральщиков, ледоколы, другие вспомогательные суда. Из этих кораблей были сформированы отряд крейсеров, дивизия траления, отряды обороны Кольского залива и охраны района Архангельского порта, группы наблюдения и связи. Корабли Северной флотилии базировались в Мурманске и Архангельске.
Принятые в Российской империи программы развития военно-морских сил запаздывали по отношению к началу Первой мировой примерно на 3-4 года, причем, существенная их часть оказалась невыполненной. Некоторые позиции (например, строительство сразу четырех линкоров для Балтийского флота) выглядят явно избыточными, в то время как другие, которые в годы войны показали высокую боевую эффективность (эсминцы, подводные минные заградители и подводные лодки), были хронически недофинансированы.
Вместе с тем, следует признать, что военно-морские силы России очень внимательно изучили печальный опыт Русско-японской войны, и сделали в основном сделали правильные выводы. Боевая подготовка русских моряков, в сравнении с периодом 1901-1903 гг., была улучшена на порядок. Морской Генеральный штаб провел крупную реформу управления флотом, уволив в запас значительное число «кабинетных» адмиралов, упразднил цензовую систему прохождения службы, утвердил новые нормативы проведения артиллерийских стрельб, выработал новые уставы. С теми силами, средствами и боевым опытом, которыми располагал русский военно-морской флот, можно было с известной долей оптимизма ожидать финальной победы Российской империи в Первой мировой войне.
В Первую Мировую войну (1914-1918), супротивником Российской империи на Черном море был германо-турецкий флот. И хотя младотурецкое правительство долго сомневалось с кем ратиться, а с кем дружить и придерживалось нейтралитета. Русское Министерство Иностранных дел (МИД) и разведка, внимательно наблюдали за внутриполитическими событиями в Турции: военный министр Энвер-паша и министр внутренних дел Талаат-паша выступали за союз с Германской империей, а морской министр, начальник гарнизона Стамбула Джемаль-паша за сотрудничество с Францией. Они информировали командующего Черноморским флотом А. А. Эбергарда о состоянии турецкого флота и армии, их приготовлениях, чтобы он мог правильно отреагировать на действия потенциального противника.
С началом войны (1 августа 1914 года Германия объявила войну России), правительство дало адмиралу А. А. Эбергарду указание избегать агрессивных действий, которые могут вызвать войну с Османской империей, укрепив доводы турецкой «партии войны». Черноморский флот имел право начать боевые действия только по распоряжению Верховного главнокомандующего (им был Великий князь Николай Николаевич (младший) с 20 июля 1914 по 23 августа 1915), или по сообщению русского посла в Стамбуле. Хотя русско-японская война (1904-1905) и показала ошибочность подобной позиции, когда японский флот внезапно атаковал Русский Порт-Артурскую эскадру и временно парализовал её деятельность, что позволило японцам провести беспрепятственную высадку сухопутных армий. Имперское правительство, спустя 10 лет «наступило на те же грабли», командующий флотом был связан директивой правительства, указаниями высшего военного командования и не смог осуществить все меры по повышению боеготовности флота, включая возможность превентивного удара. В итоге Черноморский флот, хоть и был существенно сильнее турецких морских сил, был вынужден пассивно ждать нападения противника.
Соотношение сил: Русский Черноморский флот и Германо-турецкий флот
Перед войной Черноморский флот, по всем статьям, имел полное превосходство над врагом: и по количеству вымпелов, по огневой мощи, по боевой подготовке, выучке офицеров и матросов. В его состав входили: 6 линейных кораблей старого типа (т. н. броненосцы, или додредноуты) – флагман флота «Евстафий», «Иоанн Златоуст» (1904-1911 гг. постройки), «Пантелеймон» (бывший печально знаменитый «Князь Потёмкин-Таврический», 1898-1905 гг. постройки), «Ростислав» (1894-1900 гг. постройки), «Три Святителя» (построен в 1891-1895 гг.), «Синоп» (1883-1889 гг. постройки); 2 крейсера типа «Богатырь», 17 эскадренных миноносцев, 12 миноносцев, 4 подводные лодки. Основной базой был Севастополь, флот имел свои верфи в Севастополе и Николаеве. Строились еще 4 мощных линейных корабля современного образца (дредноуты): «Императрица Мария» (1911-июль 1915 г.), «Императрица Екатерина Великая» (1911-октябрь 1915 г.), «Император Александр III» (1911-июнь 1917 г.), «Император Николай I» (с 1914 г., незавершен из-за резкого ухудшения политической и финансово-экономической обстановки после Февральской революции 1917 г.). Также уже в ходе войны Черноморский флот получил – 9 эсминцев, 2 авиатранспорта (прообразы авианосцев), 10 подводных лодок.
В начале 1914 года выход турецкого флота из Босфорского пролива на бой с русским флотом казался фантастикой. Османская империя уже почти два столетия была в упадке, и к 20 веку процессы разложения только усилились. Турция проиграла России в XIX веке три войны (1806-1812 гг., 1828-1829 гг., 1877-1878 гг.), оказалась победителем в Крымской войне (1853-1856 гг.), но только за счёт союза с Англией и Францией; уже в XX столетии была разгромлена Италией в войне за Триполитанию (1911-1912 гг.), и в Балканской войне (1912-1913 гг.). Россия же входила в пятерку мировых лидеров (Великобритания, Германия, США, Франция, Россия). К началу столетия турецкие военно-морские силы представляли собой жалкое зрелище – сборище морально и технически устаревших кораблей. Одна из главных причин этого полное банкротство Турции, денег в казне не было. У турков было всего несколько более или менее боеспособных кораблей: 2 бронепалубных крейсера "Меджидие" (построен в США 1903 г.) и "Гамидие" (Англия 1904 г.), 2 эскадренных броненосца « Торгут Рейс» и «Хайреддин Барбаросса» (броненосцы типа «Бранденбург», куплены в Германии в 1910 г.), 4 построенных во Франции эскадренных миноносца (1907 г. типа «Дюрандаль»), 4 эсминца немецкой постройки (закуплены в Германии в 1910 г., тип "S 165"). Отличительной особенностью турецких морских сил было практически полное отсутствие боевой подготовки.
Нельзя сказать, что турецкое правительство не пыталось изменить ситуацию в свою пользу: так в 1908 году была принята грандиозная программа обновления флота, было решено закупить 6 линкоров новейшего образца, 12 эсминцев, 12 миноносцев, 6 подводных лодок и ряд вспомогательных судов. Но война с Италией, две Балканские войны опустошили казну, заказы были сорваны. Турция заказала ещё корабли во Франции и Англии (что интересно – союзники России по Антанте, но строили корабли для Турции, потенциального противника России на Чёрном море), так в Англии строились линкор, 4 эсминца и 2 подлодки. Это пополнение могло серьёзно изменить баланс сил в пользу Османской империи, но как только началась война Англия конфисковала корабли в пользу своего флота. Только приход из Средиземного моря 10 августа 1914 года двух новейших немецких крейсеров: тяжёлого «Гебена» (назвали «Султан Селим») и легкого «»Бреслау» («Мидилли»), они вошли в состав турецкого флота вместе с экипажами, позволил Турции вести боевые действия в бассейне Чёрного моря. Командир германской Средиземноморской дивизии контр-адмирал В. Сушон возглавил объединённые германо-турецкие силы. «Гебен» был мощнее любого русского линкора старого типа, но вместе русские броненосцы его бы уничтожили, поэтому при столкновении со всей эскадрой «Гебен» уходил, пользуясь своей высокой скоростью.
Справка: Сушон Вильгельм (1864-1946) , возглавлял германо-турецкий флот в 1914-1917 гг. В 17 лет стал офицером, служил на различных кораблях, командовал канонеркой «Адлер», принимал участие в аннексии Германией островов Самоа, командир броненосца «Веттин», начштаба Германского Балтийского флота, с 1911 года контр-адмирал, с октября 1913 года командир Средиземноморского дивизиона. С началом войны смог осуществить прорыв в Дарданеллы, при полном превосходстве английского флота, до этого обстрелял француские порты в Северной Африке, задержав прибытие экспедиционного корпуса на три дня, что имело важное значение, при наступлении германских армий на Париж. Своими действиями («Севастопольская побудка») втянул Османскую империю в войну. Довольно успешно действовал против превосходящих сил Антанты, сковал своими действиями Русский Черноморский флот, в сентябре 1917 года переведён на Балтику, возглавил 4-ю эскадру флота. Принимал участие в захвате Рижского залива и Моонзундского архипелага. В марте 1919 года ушёл в отставку, на службу не вернулся, спокойно дожил свои дни, увидев возрождение и повторную гибель германского флота.
Планы сторон
Главной целью Черноморского флота был полное господство на Чёрном море, чтобы надежно защитить стратегически важные объекты у моря, прикрыть фланг Кавказской армии, обеспечить переброску войск и припасов морем. Одновременно нарушить судоходство Турции вдоль её Черноморского побережья. При появлении турецкого флота у Севастополя, русский флот должен был его уничтожить. Кроме того, при необходимости, Черноморский флот готовился провести Босфорскую операцию – по захвату пролива Босфор, силами Черноморского флота и десантных подразделений. Но появление у Турции немецких крейсеров, планы русского командования были спутаны, адмирал Сушон не собирался вступать в бой с главными силами русского флота, а пользуясь своей скорость наносил точечные удары и уходил до подхода основных сил Черноморского флота.
В 1915 году, когда во флот вошли новейшие линкоры типа "Императрица Мария", перед флотом была поставлена задача всеми силами срывать подвоз угля и прочих припасов в район Босфора и оказывать помощь войскам Кавказского фронта. С этой целью были созданы 3 корабельные группы, каждая из которых была мощнее немецкого крейсера "Гебен". Они должны были, меняя друг друга, постоянно находиться у турецкого берега и тем самым выполнять основную задачу флота.
Стратегический умысел командующего объединённым германо-турецким флотом контр-адмирала Сушона заключался в том, чтобы нанести внезапный удар почти одновременно по главной базе русского флота Севастополю, портам Одессе, Феодосии и Новороссийску. Потопить или серьёзно повредить находившиеся там боевые корабли и торговые суда, а также наиболее существенные военные и промышленные объекты на берегу и, тем ослабив русский Черноморский флот, добиться возможности полного превосходства на море. Тем самым немецкий адмирал планировал повторить опыт японцев в 1904 году. Но несмотря на успех операции, Русский флот серьёзных потерь не понёс, у Сушона просто не хватило огневой мощи. Будь флот турок помощнее, Черноморский флот мог получить тяжелейший удар, что резко ухудшило положение Русской Кавказской армии и нарушило черноморские коммуникации.
Начало боевых действий: «Севастопольская побудка»
Вице-адмирал А. А. Эбергард получил известие о выходе 27 октября германо-турецкой эскадры из Босфора, он вывел Черноморский флот в море, целый день прождал на подходах к Севастополю в надежде встретить врага. Но 28-го в штаб флота поступило распоряжение Верховного командования «не искать встречи с турецким флотом и вступать с ним в бой лишь в случае крайней необходимости». Черноморский флот вернулся на базу и больше не предпринимал активных действий. Адмирал А. А. Эбергард хоть и действовал по приказу свыше, но это не снимает с него вины за пассивность, думаю адмирал С. О. Макаров бы не стал считаться с чинами, если речь шла о чести Русского флота.
Конечно, командование флота принимало действия, чтобы не допустить внезапного удара турецкого флота. Велась разведка, на подходах к Севастополю в дозоре находилось три миноносца (которые проморгали германский крейсер), главные силы флота находились в базе в полной готовности. Но всего этого оказалось мало. Командование не сделало никаких распоряжений о подготовке сил флота, включая и Севастопольскую крепость, к отражению атаки врага. Начальник охраны рейдов хотел включить минное поле, но А.А.Эбергард запретил это делать, так как ожидал подход минзага «Прут». Но начальник рейда всё же предупредил командира артиллерии крепости о возможном приходе вражеской эскадры. И береговая артиллерия более или менее выполнила свою задачу.
В итоге Черноморский флот не выполнил своей главной задачи – не смог защитить русское побережье, упустил вражеский флот, который спокойно ушёл к Босфору. 29-30 октября германо-турецкий флот нанёс артиллерийский удар по Севастополю, Одессе, Феодосии, Новороссийску. Это событие получило название – «Севастопольская побудка». В Одессе эсминцы “Муавенет-и Миллет” и “Гайрет-и-Ватание” утопили канонерку “Донец”, обстреляли город и порт. Линейный крейсер "Гебен" подошел к Севастополю и в течение 15 минут беспрепятственно ходил по нашему минному полю, без противодействия, обстреливая город, порт и корабли, стоявшие на внешнем рейде. Электрическая цепь минного поля была выключена, и без приказа никто не включал её. Константиновская батарея молчала, ждала когда немецкий крейсер войдет в пристрелянный квадрат, но открыв огонь, сразу трижды поразила цель. "Гебен" немедленно дал полный ход и ретировался в море. На обратном пути он встретил минный заградитель "Прут", которого с полным грузом мин ждали в Севастополе. Пытаясь спасти "Прут", три бывших в дозоре старых миноносца ("Лейтенант Пущин", "Жаркий" и "Живучий") пошли в атаку на "Гебен". У них не было ни одного шанса на успех, но и «Гебен» не смог их утопить, «разошлись миром». Артиллеристы "Гебена" легко отбили эту атаку. Командир минного заградителя капитан 2 ранга Г. А. Быков затопил корабль, что интересно «Гебен» вел по нему огонь – 1 час 5 минут, по практически безоружному кораблю. Но это был успех, т. к. «Прут» вёз большую часть флотских морских мин. Крейсер “Бреслау” поставил мины в Керченском проливе, на которых подорвались и затонули пароходы “Ялта” и “Казбек”. В этом большая вина командующего и его штаба, особенно виноват Верховный командующий, который своими указаниями связал инициативу А. А. Эбергарда. Но в итоге германо-турецкий план всё равно не сработал: слишком были распылены силы первого удара, да и не хватало огневой мощи.
Так Турция вступила в первую мировую войну и в последнию войну с Россией. В этот же день русские корабли начали походы к берегам врага. Огнем крейсера "Кагул" были уничтожены огромные угольные хранилища в Зонгулдаке, а броненосец "Пантелеймон" и миноносцы потопили три груженых войсковых транспорта. Турки были поражены такой активностью русского флота, они просчитались, мня себе, что выиграли время, Черноморский флот был жив и действовал.
Загрузка...