Первый министр Шотландии Алекс Салмонд объявил о начале экспертных консультаций по вопросу проведения осенью 2014 референдума по независимости региона - обсуждаться будут вопросы, выставляемые на голосование, финансирование референдума и порядок его организации.
Выступая перед членами местного парламента, глава Шотландской национальной партии (SNP) Салмонд озвучил, как будет выглядеть вопрос, который предложат шотландцам: согласны ли вы, что Шотландия должна быть независимой страной? Пока на обсуждение выставлена только такая формулировка, но споры идут вокруг необходимости включить в бюллетени и другие опции, как, например, голосование за расширение деволюции (автономных полномочий) региона. Будет создана Избирательная комиссия, которая займется организацией референдума. Плебисцит, по приблизительным оценкам британских аналитиков, может обойтись в 10 миллионов фунтов стерлингов.
Представляя планы по референдуму в парламенте Шотландии, Салмонд вполне ожидаемо обратился к депутатам с тезисом о том, что регион, находясь в составе Соединенного Королевства, ограничен в своих возможностях. Он не может самостоятельно решать вопросы безработицы, создавая рабочие места, не может регулировать свою социальную политику или экономический рост. "Референдум 2014 года пройдет на тех же условиях, что и любые выборы в Шотландии, по тем же стандартам и с теми же гарантиями открытости. Мы сами решим свою судьбу по вполне очевидному вопросу", - заявил он.
Салмонд настаивает, что с теми ресурсами, которые есть у Шотландии, ее люди могут "сделать из нее более сильное и процветающее государство". О последующих отношениях с Великобританией в случае отделения Салмонд высказался дипломатично.
"Как независимая страна Шотландия станет полноправным и ответственным членом международного сообщества, оставаясь в дружественных и хороших отношениях со своими соседями и другими нациями острова, с которыми нас исторически связывают тесные взаимоотношения", - описал перспективы лидер SNP.
Между тем, Лондон ранее уже запустил собственные консультации по вопросу независимости Шотландии. Британское правительство ставит под вопрос легитимность такого голосования, утверждая, что любой плебисцит без его одобрения будет носить только рекомендательный характер, с чем официальный Эдинбург не согласен. Ранее премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон объявил, что Лондон готов одобрить референдум, но только если он пройдет раньше и если вопроса о расширении деволюции в нем не будет.
Современный мир в последние два десятка лет не обязательно характеризуется интеграцией и глобализацией. Всем известно, во что превратились бывшие СССР и Югославия. Есть примеры назревающей дезинтеграции и помельче: Страна Басков в Испании, Бенгази в Ливии или Шотландия в Соединённом Королевстве. Все три примера, кстати, имеют кое-что общее: Баскская автономия - одна из богатейших испанских областей (добыча железной руды, металлургическая промышленность, развитое сельское хозяйство - 35000 ферм, туризм); Бенгази - наиболее богатый нефтью район Ливии (2/3 ливийских нефтяных запасов); Шотландия - опять же богата нефтью (9/10 всей британской нефти добывается сейчас на шотландском шельфе). Но если с Бенгази всё понятно (Каддафи черпал оттуда ресурсы и переправлял в Триполи - так, по крайней мере, утверждает бенгазийская элита, требующая ныне «полуавтономии»), и с басками тоже нет вопросов - они давно и постоянно ведут борьбу за свою независимость, то на кого обиделась Шотландия, ясно не совсем. Ведь три с лишним века тому назад, в 1707 году, она сама - пусть и после долгой борьбы за государственную независимость - изъявила желание присоединиться к Англии. Давайте-ка разберёмся в этом интересном вопросе.
Присоединение Шотландии к Англии в XVIII веке было сделкой выгодной и политически оправданной. Во-первых, Шотландия сохранила значительную автономию. Во-вторых, она получила существенные экономические выгоды: доступ к рынку Англии и её тогдашних колоний. А как обстоят дела теперь, в веке XXI?
Вообще-то не всё так лучезарно. Ещё одна цитата:
«Консервативная партия фактически ушла с политической арены Шотландии к началу 1990-х годов, поплатившись за неолиберальные экономические реформы Маргарет Тэтчер. В регионе, экономика которого традиционно опиралась на тяжёлую промышленность, были закрыты многие предприятия, десятки тысяч людей оказались без работы, что привело к резкому падению уровня жизни. Кроме того, тори заняли непримиримую позицию по вопросу деволюции (передачи властных полномочий на места), что окончательно подорвало доверие к ним со стороны местного населения. На выборах 1997 года в британский парламент не было избрано ни одного кандидата от консерваторов, на выборах 2010-го - только один. В связи с этим даже возникла шутка, что в Эдинбурге больше панд в зоопарке, чем консерваторов.
С тех пор партия лейбористов была единственной политической силой, которая могла противопоставить себя национализму. Ее социально-демократическая программа, импонирующая большинству шотландцев, в действительности была настолько схожа с программой националистов, что вместо дебатов о том, чья программа лучше, лидеры двух партий обычно спорили о том, кто у кого позаимствовал идеи.
Когда под воздействием внешних факторов - войны в Ираке, экономического кризиса 2008 года - политика лейбористского правительства утратила поддержку населения, в том числе в Шотландии, место для прихода националистов оказалось расчищено.
Как видим, здесь чистая экономика: безработица, кризис, нефть. Никаких собственно националистических причин для отделения Шотландии от Британии нет. «Референдум о независимости Шотландии также поднимет вопросы об участии Шотландии в выплате британского госдолга, месте нового государства в Евросоюзе, распределении природных ресурсов, а также будущем британских атомных подлодок, которые базируются на западном побережье Шотландии» (источник: ). «Лондону придётся также убирать с шотландской территории ядерные ракеты Trident - куда, непонятно, поскольку других баз для хранения ядерных арсеналов в стране пока нет» (источник: ). Да, ничего националистического; сплошь деловые вопросы.
В настоящее время в Великобритании идут дебаты не о том, отделяться или не отделяться, а также по каким причинам, но о сроках проведения референдума в Шотландии на тему выхода-невыхода. Тут есть две основные точки зрения: 2013 год (точка зрения правительства Великобритании) и осень 2014 года (точка зрения Алекса Салмонда, шотландского первого министра и по совместительству главы ШНП - Шотландской национальной партии). Причём Салмонд настаивает ещё и на том, чтобы дать право голоса в референдуме и несовершеннолетним - лицам от 16 лет. Дэвид Кэмерон, английский премьер, разумеется, выступает за единство Британии.
Два крупных политика - шотландский и английский - никак не могут переспорить друг дружку. Кэмерон, надо заметить, во многом объективен. Ведь ШНП собиралась провести референдум ещё в 2008 году - но ей помешал сделать это грянувший финансовый кризис, сотрясший всю мировую экономику. Любопытно, что далее экономический кризис стал дополнительной причиной для референдума: родился на свет тот самый тезис, будто малые государства справляются с кризисом лучше больших. Тема референдума об отделении вновь была поднята весной 2011 года, когда ШНП победила на выборах - причём, можно сказать, «всухую», так, что в Шотландии было сформировано однопартийное правительство.
«…«На прошлых (местных) выборах Алекс Салмонд просил дать ему мандат на проведение референдума. Он выиграл выборы. Он получил свой мандат. Я предложил ему провести референдум, он отказался - что же в конце концов происходит?» - возмутился Кэмерон, говоря о том, что Эдинбург недоволен предложением Лондона провести голосование как можно быстрее.
Но и Салмонд умеет найти подходящие доводы:
«Лидер партии Алекс Салмонд занимал пост первого министра Шотландии последние четыре года и пока не рисковал провести референдум о независимости. До нынешних выборов он также не раз давал понять, что в случае победы не будет торопиться с проведением плебисцита, поскольку главной его заботой будет восстановление экономики от последствий кризиса.
Пока шел подсчёт голосов, Салмонд заявил, что в случае получения большинства в парламенте он проведёт референдум о независимости Шотландии в течение ближайших пяти лет. Лидер Шотландской национальной партии также заявил, что прежде всего он потребует большей экономической свободы для шотландского парламента, включая права на установление налога на прибыль.
Таким образом, Алекс Салмонд, сказавший о ближайших пяти годах, вовсе не противоречит сам себе. Впрочем, говорить о сознательной оттяжке даты референдума всё же приходится. И на то есть причина - уже не экономическая, но политическая:
Шотландцу Салмонду возражает шотландец Джек Макконнелл, лорд Гленскорродэйл, - человек, бывший первым министром пять с половиной лет, до поражения в 2007 году лейбористской партии на выборах. Макконнелл считает, что провести референдум нужно в течение ближайших 18 месяцев. Как пишет шотландский политический редактор Саймон Джонсон, «неуверенность и разногласия по поводу выбору времени референдума», по словам экс-министра, «могут лишь задержать наше восстановление после экономического спада». Судя по статье Джонсона, Джека Макконнелла очень волнует «польза экономики». Здесь же указывается, что церковь Шотландии выступает против того, чтобы на референдуме голосовали 16- и 17-летние подростки.
Тот же Джонсон в другой своей статье, «Майкл Мур нападает на «странное понятие» независимости Алекса Салмонда» (), приводит мнение Майкла Мура, члена либерально-демократической партии по поводу налогов и расходов в предполагаемой независимой Шотландии. На выступлении в Сент-Эндрюсе Мур заявил, что «сепаратисты не дали ясно понять, какую экономику имела бы независимая Шотландия». По его словам, до 2008 года Шотландия имела в виду процветающие Ирландию, Исландию и Норвегию. Но вот экономика Ирландии пошла на спад, а Исландия обанкротилась, - и Салмонд увидел центр для подражания на востоке, в Скандинавии. Но Мур усомнился, что шотландцы смогли бы обеспечить себе высокий - такой же, как в скандинавских странах, - уровень коммунальных услуг без увеличения в отдельной Шотландии подоходного налога, налога на корпорации и НДС. Мур привёл примеры: если британское правительство берёт приблизительно 37% налогов от дохода, то правительство Норвегии берёт уже 41,1%, Швеции - 47%, а в Дании - 48,1%. Однако Стюарт Хози из ШНП объявил слова Мура «грубой ошибкой» и добавил, что налог на корпорации может быть сокращён до 20%.
А вот ещё одна любопытная статья политического редактора Джонсона: «Богатые нефтью северные острова Шотландии говорят Алексу Салмонду: мы могли бы остаться с Великобританией» (). Журналист рассказывает о том, что Оркнейские и Шетландские острова не торопятся пойти навстречу планам Салмонда и отделиться от Британии. Напротив, даже если остальная часть Шотландии проголосует за отделение, они могут остаться в составе Великобритании. Мало того, эти острова «могут даже объявить независимость самостоятельно».
Здесь, опять же, вопрос выгоды: «…они могли согласиться на присоединение к независимой Шотландии только при условии предоставления им намного большей часть нефти Северного моря и газа, четверть которых находится в одних только водах Шетланда».
Так что теперь речь идёт и о голосовании на островах. Этот острый вопрос имеет и политическую подоплеку: жители названных островов «были традиционно чрезвычайно враждебны к независимости Шотландии» и предпочли ему Вестминстерское правительство. Эти острова «были частью не Шотландии, а Норвегии - до конца XV столетия».
Интересно ещё вот что: «ШНП ранее признавала право островов решать их будущее, но Никола Стуржон, заместитель первого министра, недавно возмутила жителей, заявив, что это было бы неправильно, потому что они - «не нация».
Возмущение - возмущением, но раз острова относятся теперь к Шотландии, им придётся, если на то будет воля шотландского народа, сначала отделиться от Англии, а потом уж говорить о собственной самостоятельности или обратному присоединению к остаткам Британской короны. Судьба островов упирается попросту в количество голосов:
«Угроза референдума состоит в том, что пожелания приблизительно 42500 жителей Шетландских и Оркнейских островов будут заглушены миллионами людей, живущих в Глазго и Эдинбурге…»
И ещё из статьи: «Когда местные власти Шетланда 35 лет назад проводили референдум и задавали вопрос, хотели ли жители стать частью независимой Шотландии, результат был девять против одного».
Таким образом, жителей на островах мало, а вот нефти и газа у них много. Несложная арифметика: много нефти и мало людей - лучше, чем много людей и мало нефти. Отсюда и разговоры об отсоединении от Шотландии, ещё не отсоединившейся от Великобритании.
Политики ломают копья, а между тем предполагаемое расставание Шотландии и Британии заставляет инвесторов задуматься о приостановке капиталовложений в экономику Шотландии: а ну как она отделится - и что тогда? Внутренние инвестиции превратятся в международные? А какие будут налоги? А не появятся ли таможенные пошлины? А если Шотландию примут в ЕС, то не придётся ли конвертировать фунты стерлингов в евро, теряя на разнице в курсах? И т. д., и т. п. Эти вопросы задают уже сейчас.
Поэтому, как думается, преодолевая последствия одного кризиса, шотландские сторонники полной независимости могут втянуть страну в другой - уже не мировой, а местный, так сказать, рукотворный. И вот тогда-то их политические акции упадут в цене. Вряд ли Салмонд не осознаёт этого. Тем не менее, референдум ШНП намечает на осень 2014 года. Инвестиции инвестициями, а ШНП, вероятно, полагает, что Шотландия неплохо будет жить и с её нефтью и газом.
Словом, экономики в предполагаемом отделении куда больше, чем политики: вторая служит лишь подкреплением первой. Никакой националистической ненависти, одна выгода. Что, кстати, подтверждается и цифрами:
Видите, как обстоит дело? Сорок процентов как по мановению волшебной палочки превращаются в две трети. Для полного счастья шотландцам не хватает не собственно независимости, но по пять сотен дополнительных фунтов на брата.
Наряду с этим надо знать, что от былого экономического величия Британии остался ныне жалкий пшик:
«Целые отрасли, когда-то считавшиеся символом британского шика и могущества, исчезают на глазах. Такая судьба постигла, например, британский автопром. В кризисный для него период британцы не стали выкупать отечественного производителя или запрещать ввоз иномарок, а просто продали свои бренды. В итоге легендарные бренды фактически пошли по рукам - сначала их покупали немцы и американцы, а теперь они принадлежат китайцам и индийцам. Jaguar и Land Rover приносят доход индийской Tata Motors (95% дохода компании по итогам IV квартала 2011 г.).
Британии не на что не только строить автомобили, но и прокладывать дороги. Недавно правительство представило план масштабной передачи британских автодорог в долгосрочную аренду частным инвесторам. Большие надежды при этом возлагаются на китайских предпринимателей.
Чтобы залатать £42-миллиардную дыру в бюджете, правительству приходится также постоянно сокращать военные расходы, в том числе и количество солдат армии. Командующий Джон Максворфи, основатель и глава Ассоциации национальной обороны Великобритании, отмечает, что при сохранении этой тенденции к 2020 году британская армия просто перестанет существовать.
Об этом не часто упоминают, но по размеру внешнего долга ($9,8 трлн.) Британия занимает второе место после США ($14,7 трлн.). Британские долговые обязательства превышают греческие в 18 раз! Внешний долг страны составляет 436% от ВВП. Так что сегодня Британия входит в число ведущих экономик мира, скорее, по инерции» (
В четверг премьер-министр Великобритании Тереза Мэй должна была объявить о начале процедуры выхода страны из Европейского союза. Вместо этого главной темой дня стало заявление премьера Шотландии о намерении провести референдум о выходе из состава Великобритании. Лондон может увести страну из Европы только ценой распада – или собственного государства, или единой Европы.
Бывший мировой гегемон никак не может определиться с направлением своего движения. После того, как в прошлом июне большинство граждан (52 процента) вопреки ожиданиям и желанию большей части элиты неожиданно проголосовало за выход Великобритании из ЕС, английское правительство все еще никак не может начать саму процедуру Брексита.
Еще на днях ожидалось, что 9 марта премьер-министр Мэй объявит, что время пошло – и процесс, который, как ожидается, займет два года, будет официально начат. Но на прошлой неделе палата лордов внесла ряд поправок в закон о выходе, так что старт Брексита пришлось отложить до конца марта. При этом нет никакой уверенности в том, что в итоге Великобритания действительно выйдет из Европы. Точнее, непонятно, вся ли она из нее выйдет. Шотландия вновь напоминает о своем желании остаться в ЕС – а значит, Лондону предлагают выбирать между сохранением единства страны и независимостью от Евросоюза. Так что выйти из ЕС, конечно, можно – вот только в результате самого выхода от Соединенного Королевства отколется его часть.
Первый министр Шотландии Никола Стерджен в интервью Би-би-си сказала, что новый референдум о независимости возможен уже осенью 2018 года. Официально курс на референдум может быть взят на следующей неделе, 17 марта, когда состоится конференция правящей в автономии Шотландской народной партии – но Стерджен ее лидер, и она формулирует позицию достаточно четко. Еще раньше она говорила о том, что «непреклонная Мэй толкает нас ко второму референдуму», а теперь прямо заявила:
«Когда план сделки королевства по выходу из ЕС приобретает все более ясные очертания, я думаю, это стало бы правильным моментом для того, чтобы Шотландия сделала свой выбор».
Шотландцы хотят проголосовать заранее, пока страна еще не вышла из ЕС – с тем, чтобы сказать, что в этом случае они выходят из состава Великобритании. Вероятность того, что население севера острова между ЕС и Великобританией выберет единую Европу, очень велика. Достаточно посмотреть на результаты последних голосований.
Да, сторонники независимости Шотландии проиграли референдум в сентябре 2014-го, но он проходил совсем в других условиях. Да и шотландцев пугали тем, что в случае выхода из Великобритании им придется покинуть и ЕС, и отчасти этот аргумент сработал. После этого звучали заявления о том, что референдум проходит только раз в поколение, так что следующего ждать не раньше чем через 20 лет. Однако дальше события развивались совсем по другому – антиевропейскому – сценарию.
Через девять месяцев, в мае 2015-го, на парламентских выборах снова победили консерваторы – во многом потому, что лидер Кэмерон, желая привлечь голоса недовольных евроинтеграцией, пообещал провести референдум о членстве Великобритании в ЕС. Элиты думали, что большинство все равно проголосует за то, чтобы остаться в союзе – однако в июне 2016-го победили сторонники полной независимости Великобритании.
Победили они, впрочем, не везде. В Шотландии против выхода проголосовало 62 процента, в то время как в Великобритании в целом – всего 48. Таким образом, шотландцы показали, что они не хотят покидать Европу. А вот союз с Англией, насчитывающий четыреста лет, вполне может быть и разрушен.
Ситуация для Лондона крайне неприятная. Для проведения референдума в Шотландии требуется разрешение центрального правительства, и Тереза Мэй может его не дать. Пока что Лондон отрицает саму возможность развала государства: «Наша позиция совершенно четкая: мы не считаем, что следует проводить второй референдум», – заявил представитель Мэй в четверг. Как минимум Мэй не хочет, чтобы референдум в Шотландии проходил до окончания Брексита. Проблема только в том, что Стерджен с этим не согласна.
И если требование о референдуме будет официально оформлено на уровне шотландского парламента, отказ Лондона разрешить референдум приведет к серьезнейшему кризису в отношения центральной власти и Эдинбурга. Долго блокировать решимость Шотландии будет невозможно. Если не в 2018-м, то годом или двумя позже им все равно придется позволить провести референдум.
К тому же на 2020 год в Великобритании запланированы парламентские выборы, и к этому времени страна должна определиться как с выходом из ЕС, так и с шотландской независимостью. Совместить одно с другим не удастся – точнее, шансы на это иллюзорны.
Теоретически у Лондона есть только одна возможность избежать референдума в Шотландии: пойти на уступки Эдинбургу в вопросе о Евросоюзе, то есть сохранить единый рынок товаров и услуг между Шотландией и ЕС. Тогда Стерджен и ее партия откажутся от требования референдума.
Но сохранение общего рынка между Шотландией и Евросоюзом полностью противоречило бы всему плану жесткого выхода Великобритании из ЕС, предлагаемому Мэй. Не говоря уже о том, что и ЕС не будет рад такому варианту, да и единство Великобритании в этом случае все равно окажется под угрозой. Что это за страна, часть территории которой живет по другим законам? Таким образом, в реальности для сохранения единства Великобритании есть только один путь: шотландцы должны разочароваться в Евросоюзе.
Самой бывшей «владычице морей» сейчас не под силу спровоцировать разброд и шатания в единой Европе – так что остается уповать на то, что к власти в странах ЕС начнут приходить евроскептики. Таким образом, едва ли не единственный путь к сохранению унии Англии и Шотландии пролегает сейчас через победу на выборах президента Франции Марин Ле Пен и поражение на германских выборах в сентябре главного евроинтегратора Ангелы Меркель. Вот так через четырех женщин – Мэй, Стерджен, Ле Пен и Меркель – сейчас и формулируется будущее Великобритании и единой Европы.
«Когда нам навязывают изменения, у нас должно быть право выбора», — заявила Стерджен в начале дебатов во вторник. «Жители Шотландии должны тоже сказать свое слово», — призвала министр.
Референдум по Brexit прошел в июне 2016 года. Всего за выход из ЕС проголосовало 51,9% британцев, однако шотландцы выступали за сохранение связей с Евросоюзом. По каждому из 32 территориальных участков Шотландии победили противники Brexit. В целом по региону за сохранение страны в составе ЕС выступили 62% голосующих.
Исходя из этого, Стерджен настаивает, что Шотландию заставляют выйти из ЕС против воли ее граждан и результаты голосования по Brexit это доказывают. «Правительство Великобритании принимает решения исключительно в одностороннем порядке, что, по моему мнению и мнению многих других, разрушительно для нашей экономики и положения в мире», — заявила глава шотландского правительства. Она также добавила, что «решение о том, в какой стране мы находимся и какой у нас путь, может быть принято только народом Шотландии». Стерджен пояснила: «В течение последних двух лет шотландское правительство разрабатывало ряд предложений, направленных на защиту Шотландии от последствий Brexit. И если хотя бы одно было рассмотрено британским правительством, мы бы не вели дискуссий о референдуме сегодня».
Шотландия уже проводила референдум о выходе из Великобритании. Первый референдум о независимости прошел 18 сентября 2014 года. Тогда 55% шотландцев проголосовали против независимости.
Игры патриотов
Возможность второго референдума вызвала противоречивые мнения у политиков.
Например, депутат шотландского парламента Алекс Нейл, бывший министр в правительстве Стерджен, в первом раунде дебатов 21 марта подчеркивал необходимость дождаться финальной договоренности между Лондоном и Брюсселем по условиям Brexit и тогда уже определиться с датой и самой необходимостью референдума. «Если переговоры между Британией и ЕС будут идти по плану (а это очень большое «если») и к октябрю 2018 года они будут завершены, мы все равно не сможем понять суть финальной сделки до ее ратификации парламентами всех участвующих сторон, — заявил Нейл в интервью The Telegraph. — Было бы мудрее не утверждать дату референдума, пока сделку по Brexit окончательно не утвердили».
Парламентская оппозиция в Шотландии, в первую очередь Лейбористская и Консервативная партии, уже выразили свое несогласие с инициативой. В частности, лидер шотландских консерваторов Рут Дэвидсон указывала, что избиратели «сыты по горло играми в независимость».
Кроме того, отмечает депутат Нейл, прежде чем устраивать повторное голосование, стоит заручиться поддержкой народа, с чем у Эдинбурга пока немало трудностей. Согласно опубликованному 19 марта опросу The Sunday Times, лишь 32% шотландцев поддерживают Стерджен в намерении провести референдум до завершения переговоров по Brexit. Еще 18% хотят провести его уже после выхода из ЕС, тогда как 51% шотландцев вообще выступают против повторного референдума о независимости.
Лидер шотландских лейбористов Кейзия Дагдейл в ходе дебатов во вторник заявила, что «мнение Шотландской национальной партии и партии «зеленых» не отражает волю шотландского народа». «Мы и так достаточно разделены, не разделяйте нас снова», — призвала Дагдейл.
Сторонники шотландской независимости у здания парламента в Эдинбурге (Фото: Russell Cheyne / Reuters)
Жидкие ценности
Согласно тому же опросу, в случае если референдум все же состоится, лишь 44% опрошенных поддержат независимость Шотландии (против 45% на голосовании три года назад). Ранее Стерджен и другие лидеры правящей Шотландской национальной партии неоднократно утверждали, что провал референдума был обусловлен именно желанием шотландцев остаться в ЕС путем сохранения региона в составе Британии. Правительство Шотландии заинтересовано в сохранении тесных связей с ЕС: в первую очередь речь идет об общем рынке. В 2015 году на ЕС пришлось около £12,3 млрд шотландского экспорта, или почти половина от всех поставок за пределы Британии.
Однако указанная сумма составляет лишь 16% всего экспорта Шотландии, тогда как 63% (£49,8 млрд за 2015 год) занимает вывоз в остальные части королевства. На это обращает внимание старший научный сотрудник Оксфордского университета, эксперт Валдайского клуба Джон Ллойд. По его словам, тесные торговые связи отражают взаимную зависимость Шотландии и Великобритании, которая проявляется еще и в субсидиях шотландской экономике из Лондона.
На момент референдума 2014 года основными экспортными товарами Шотландии были нефть и виски. Однако падение цен на энергоносители обвалило нефтегазовые доходы Эдинбурга. В 2013/14 финансовом году доходы от североморских скважин составили ровно £4 млрд, через год они уменьшились до £1,8 млрд, а за 2015/16 финансовый год составили всего £60 млн (обвал на 97%). В то же время одни только акцизы на алкоголь в последние годы стабильно составляют около £1 млрд поступлений в бюджет Шотландии.
Говоря о резком обвале нефтяной выручки, правительственное агентство по доходам и расходам (GERS) имеет в виду именно доходы бюджета — налоги с нефтяных корпораций. Однако потенциальную стоимость добытой в 2015/16 году нефти официальное статистическое агентство Шотландии оценивает куда выше — на уровне £10,1 млрд (нефть и газоконденсат, не считая природного газа).
Эта цифра уменьшилась с 2014/15 финансового года на 29% — заметно слабее, чем бюджетные доходы. Североморская нефть Brent, отмечает Independent, дорога в добыче, и цена в районе $50 за баррель — наравне с падением мирового спроса и ростом поставок из Ближнего Востока — делает ее производство невыгодным.
По данным шотландской статистики, 15 лет назад операционные затраты нефтяных компаний составляли около 20% от стоимости добытой нефти и газа, к 2015/16 финансовому году они выросли до 50%, а вместе с капитальными расходами уже превышают потенциальную выручку.
В августе 2016 года Стерджен впервые признала , что падение энергорынка вызвало экономический шок, последствия которого покрываются за счет субсидий из Лондона. Конкретные цифры указаны не были, но нестыковки в балансе говорят о том, что субсидии шотландцам для достижения бездефицитного бюджета должны составлять £1600 на душу населения (около £9 млрд).
«Исходя из нынешних тенденций, в независимой Шотландии стоит ждать бюджетный дефицит на уровне 9%, — пояснил РБК Ллойд из Оксфордского университета. — Это является одним из самых значительных показателей в Европе». В то же время для вступления в ЕС страна-кандидат должна иметь дефицит бюджета не более 3%.
Битва железных леди
Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй выступает против референдума о независимости Шотландии, а согласно законодательству провести его без согласия Лондона невозможно. Мэй заявила, что не будет согласовывать сроки проведения референдума, пока не закончатся переговоры по Brexit.
В понедельник, 27 марта, Тереза Мэй и Никола Стерджен встретились в отеле шотландского города Глазго. В ходе часовых переговоров первый министр Шотландии настаивала на том, что жителям Шотландии необходим референдум о независимости до выхода Великобритании из Евросоюза. Она пояснила, что шотландцы должны сами выбрать свой путь. Тереза Мэй ответила ей, что «сейчас не время» для референдума. Мэй считает, что выход из ЕС — это отличная возможность для укрепления связей между всеми жителями страны.
Позднее Никола Стерджен назвала встречу «душевной», но выразила разочарование, что Мэй не сделала уступки по референдуму. Стерджен рассказала, что Мэй ожидает, что в следующие год-два прояснятся будущие отношения Великобритании и Евросоюза. Стерджен заявила: «Я ответила, что хочу, чтобы шотландцы совершили осознанный выбор, когда условия по Brexit будут понятны». Мэй заверила Стерджен, что условия договора по Brexit будут определены в 2018-2019 годах.
Brexit подтолкнул Шотландию к новым шагам по отделению от Великобритании. Холируд (парламент Шотландии) во вторник вечером проголосовал за проведение повторного референдума о независимости.
Дебаты в парламенте начались еще неделю назад, 21 марта, голосование было намечено на следующий день. Однако 22-го в Лондоне произошел теракт: 52-летний британец Халид Масуд сначала сбил на Вестминстерском мосту несколько человек машиной, затем у здания британского парламента ударил ножом полицейского. В результате четыре человека погибли и 50 были ранены. Этот трагический случай заставил шотландских парламентариев прервать дебаты.
Они возобновились 28 марта. Против референдума выступали лейбористы, консерваторы и демократы. Однако парламентское большинство в лице Шотландской национальной партии (SNP) и поддержавших ее "зеленых" одержало верх. Итог: 69 депутатов проголосовали за проведение референдума, 59 — против.
Несговорчивые
Инициатива повторного плебисцита принадлежит SNP, лидер которой — первый министр Шотландии Никола Стерджен — вышла с ней в парламент сразу же после того, как съезд этой националистической партии принял соответствующее решение. Стерджен заявила, что референдум должен пройти до окончания процедуры Brexit — в период с осени 2018 до весны 2019 года.
Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй отреагировала достаточно резко.
"Сейчас мы должны работать вместе, а не разделяться. Мы должны вместе работать над тем, чтобы получить выгодные условия для Шотландии, выгодные условия для Великобритании, и это моя задача как премьер-министра. Поэтому я говорю Шотландской национальной партии, что сейчас не время", — она в интервью телеканалу Sky News.
По мнению премьера, в нынешней ситуации неопределенности проводить новый референдум о независимости просто нечестно, потому что люди не располагают нужной для такого серьезного решения информацией.
Накануне возобновления дебатов Тереза Мэй встретилась с Николой Стерджен, их переговоры прошли "сердечно" и "по-деловому", но, тем не менее, Холируд вернулся к рассмотрению вопроса о повторном плебисците. В итоге парламент Шотландии проголосовал за то, чтобы предоставить первому министру право провести референдум.
Предварительный план по его подготовке Никола Стерджен пообещала представить в парламент после 16 мая. При этом, выступая перед депутатами, она заявила, что сам референдум все же следует провести после того, когда станут известны условия Brexit, "чтобы оценить их и сравнить с теми вызовами и возможностями, которые несет независимость страны" — то есть, по сути, повторила аргументацию Терезы Мэй.
Шотландия против Brexit
Референдум о независимости шотландское правительство провело 18 сентября 2014 года. Если бы избиратели проголосовали тогда за отделение от Соединенного Королевства, то независимость от него предполагалось провозгласить 24 марта 2016 года. Правительство Шотландии даже составило детальный план дальнейших действий, который, однако, так и остался на бумаге: 55% избирателей проголосовали против окончания 300-летнего союза с Англией.
Поводом для того, чтобы вновь поднять вопрос о референдуме о независимости, послужил Brexit. 23 июня 2016 года в Великобритании прошел общенациональный плебисцит, на котором 51,9% принявших в нем участие подданных Соединенного Королевства высказались за выход страны из Европейского союза. При этом 62% шотландских избирателей проголосовали против Brexit — как, впрочем, и 55,8% избирателей Северной Ирландии. Англия и Уэльс высказались за выход из ЕС, хотя большинство жителей Лондона (59,9%) проголосовало против этого.
Шотландские националисты не преминули воспользоваться результатами голосования по Brexit. Никола Стерджен заявила, что столь существенное изменение ситуации дает им право на организацию повторного референдума, поскольку шотландцы, в отличие от англичан, вовсе не хотят покидать Евросоюз, и для того, чтобы остаться в нем, им придется покинуть Соединенное Королевство. Она даже всех британцев, желающих остаться в ЕС, переезжать в Шотландию.
"Вас здесь не ждут"
Еще до того, как парламент в Эдинбурге принял решение о проведении повторного референдума, в Брюсселе поспешили развеять его надежды на то, что Шотландии в случае обретения ею независимости удастся "остаться в Евросоюзе". Официальный представитель Европейской комиссии Маргаритис Шинас заявил на брифинге, что в случае отделения Шотландии от Великобритании ей придется "встать в общую очередь" государств, желающих вступить в Евросоюз, и принимать ее туда будут также на общих основаниях.
Такое же заявление сделал и генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, который сказал, что независимой Шотландии придется вступать в Североатлантический блок на правах новичка.
И то и другое будет весьма затруднительно, поскольку для вступления в эти организации новому государству потребуется согласие всех их членов, а власти Испании уже заявили, что не только не поддержат вступление Шотландии в ЕС, но и не признают ее независимость.
Испания, не одно десятилетие переживающая тяжелую проблему с сепаратизмом Каталонии, любой процесс национального самоопределения всегда воспринимает крайне болезненно. Например, Мадрид до сих пор не признал независимость Косово.
"В Европейском союзе не слишком заинтересованы в том, чтобы Шотландия отделялась от Великобритании. Она не представляет для ЕС особой ценности, чтобы содействовать ее отторжению от Соединенного Королевства. Даже после Brexit Европе будет более интересен такой сильный партнер и посредник между нею и США как целостная Великобритания. Потому в Брюсселе заранее дают понять, что с распростертыми объятиями независимую Шотландию там не ждут", — считает директор Центра комплексных европейских и международных исследований факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Тимофей Бордачёв.
За выход отовсюду
Однако шотландских националистов, находящихся сейчас у власти, не останавливают ни протесты Лондона, ни прохладная реакция ЕС и НАТО. Что касается настроений самих шотландцев, то они действительно меняются — и довольно быстро: доля сторонников независимости в Шотландии достигла максимума с 1999 года, но выросло и число евроскептиков. Об этом свидетельствуют , который ежегодно проводит компания ScotCen.
В поддержку независимости Шотландии теперь высказываются 46% респондентов, что в два раза больше, чем в 2012 году, когда была запущена кампания за проведение первого референдума. Особенно сильны сепаратистские настроения среди молодежи: отделение от Великобритании поддерживают 72% опрошенных в возрасте от 16 до 24 лет.
В то же время 62% жителей Шотландии теперь высказываются за выход Великобритании из ЕС или за сокращение полномочий общеевропейских органов власти. Получается, что желание шотландцев остаться в Евросоюзе становится для борцов за шотландскую независимость весьма сомнительным доводом. Но их не останавливает и это.
Второй Каталонии не будет?
Ситуация в Соединенном Королевстве вряд ли пойдет по каталонскому сценарию и вряд ли приобретет ожесточенную протестную форму, полагает Тимофей Бордачев, по мнению которого, ситуация в Великобритании и дальше будет оставаться в конституционных рамках.
"Великобритания не такое жесткое унитарное государство, как та же Испания, и степень цивилизованности политических отношений там все же иная. Поэтому я думаю, что четкое обозначение Терезой Мэй своей позиции не означает, что она будет готова пойти дальше", — говорит эксперт.
"Спор между Николой Стерджен и Терезой Мэй пока касался только сроков проведения референдума. Полагаю, Даунинг-стрит вряд ли будет сопротивляться решению Ассамблеи Шотландии и препятствовать проведению плебисцита в избранные властями Шотландии сроки", — утверждает руководитель Центра британских исследований Института Европы РАН, эксперт Международного дискуссионного клуба "Валдай" Елена Ананьева.
При проведении первого референдума Лондон и Эдинбург взяли на себя обязательство выполнить волю народа, какой бы она ни оказалась, напоминает директор Института международных исследований МГИМО Александр Орлов. Инициируя новый референдум, шотландские политики отступают от прежних договоренностей, считает он.
"Противостояние неизбежно возникнет, и весь вопрос лишь в том, какие формы оно приобретет. Пока оно носит политический характер, потом может перерасти в фазу выяснения отношений на юридическом уровне. Могут вспыхнуть и протесты, однако, трудно себе представить, что Лондон начнет действовать такими топорными методами, как, скажем, Киев, и станет, к примеру, бомбить Шотландию — тем более что все британские атомные подводные лодки базируются в районе Глазго. В любом случае ситуация там вряд ли приведет к насилию", — говорит Александр Орлов, который полагает, что на сей раз у шотландских националистов больше шансов добиться успеха, чем два года назад.
Загрузка...